Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Слушай внимательно и не говори что не слышал. Вопрос первый: почему умная Аза Ильинична поверила взбалмошной Зинаиде Валерьевне на слово, когда та посоветовала ей взять в шоферы алкоголика Вараксина?.. Вопрос второй: почему не раньше и не позже, а именно в день убийства Лины Шерстобоеву понадобился авиабилет, который он так и не купил?.. Вопрос третий, последний: почему Лину застрелили почти на глазах у сторожа Шляпина?..

Веселкин задумался.

— Ну, что молчишь, Костик?.. — поторопил Щепин. — Ситуация прямо-таки гоголевская: «Русь, куда несешься ты? Дай ответ!.. Не дает ответа».

— Да, Андрюша, на эти вопросы ответов пока нет, — согласился Костя.

— Вот то-то и оно-то. А ты меня Чейзом попрекаешь. Будто тебе самому не ведомо что наши ошалевшие от вседозволенности крутые предприниматели могут такой криминальный сюжет заплести, какого все заморские чейзы совместными усилиями не придумают.

— Откуда у Ярыгина взялся пистолет? — спросил Бирюков.

— Из сейфа. Купил же Михаил Арнольдович его по официальному разрешению в московском магазине вскоре после гибели жены.

— Какой системы?

— Браунинг английского производства, — Щепин посмотрел на пожилого эксперта-криминалиста в погонах майора милиции. — Николай Палыч, покажи прокурору эту «детскую игрушку».

Майор молча открыл стоявший перед ним на столе кофр и достал из него прозрачный целлофановый пакет с небольшим никелированным браунингом, действительно похожим на игрушечный. После этого показал яркую импортную коробочку с патронами.

— Лишь один патрончик израсходован, — сказал Щепин. — Похоже, что Михаил Арнольдович первый и последний раз выстрелил из купленного впрок пистолетика. Мы тут провели нечто вроде следственного эксперимента по времени. Получилась такая картинка… После ухода нотариуса Ярыгин достал из среднего ящика стола блокнот, листок из которого ранее сжег. Написал предсмертную записку. Вырвал ее из блокнота и вместе с завещанием положил в сейф на видное место. После этого зарядил браунинг. Замкнул сейф, сунул ключ в правый карман пиджака и сел в кресло. Частыми затяжками искурил сигарету «Мальборо» почти до самого фильтра. Затушил в пепельнице окурок. Откинувшись на спинку кресла, просидел не более полминуты. Приставил браунинг вплотную к виску и… нажал спуск. Таким образом, расставшись с нотариусом, Михаил Арнольдович прожил всего-навсего двенадцать минут.

— Самоубийцы, приняв решение, обычно долго не тянут с его исполнением, — сказал Бирюков. — Значит, вариант такого исхода Ярыгин продумал заранее. На ответное чувство Исаевой, выходит, он больших надежд не питал и повидался с ней перед смертью, как говорится, для очистки совести.

— Ну, а как все-таки с прокурорской точки зрения выглядит версия о том, что Ярыгина умышленно довели до самоубийства? — спросил Щепин.

— На мой взгляд, она чисто теоретическая.

— И практически не осуществима?

— Практически возможно все, что угодно. Если анализировать данную ситуацию, то в ней очевидно одно: Ярыгин не смог перенести двух трагедий подряд. Не исключено, что кому-то его смерть была выгодна, но только не тем, кого Михаил Арнольдович указал в своем завещании.

— Откровенно говоря, мне это завещание кажется каким-то не совсем реальным. Женщине, которая отвергла его, Ярыгин широким жестом презентует все свои денежные сбережения, составляющие наверняка не одну сотню миллионов. Пигалице-секретарше — роскошную квартиру со всеми драгоценностями, а старику-сторожу — шикарный «Мерседес». Создается впечатление, что у банкира не только нервы сдали, но и крыша основательно поехала. Ну не может же нормальный человек такое отмочить…

— Да, подобное не часто встретишь, — согласился Бирюков. — Объяснить это можно, пожалуй, только тем, что Ярыгин был незаурядной личностью. Такие люди живут по своим меркам и не признают ординарных решений.

— И все-таки, Антон Игнатьевич, что-то тут не то. Допускаю, что отдать богатство Исаевой банкир мог сгоряча или от горькой досады. Вот, мол, душа любезная, ты меня отфутболила, а я, несмотря на это, одариваю тебя с королевской щедростью и останусь в твоей памяти навсегда. Влюбленные люди — это, по-своему, люди больные. Здесь какое-то объяснение можно найти. А вот дальше — необъяснимое.

— В жизни, Андрей Семенович, все объяснимо. К сожалению, мы пока не знаем, какие отношения были у Ярыгина с секретаршей и со сторожем Шляпиным.

— Словом, версия отметается?

— Полностью отметать ее не надо. Как говорится, чем черт не шутит… Самоубийство Ярыгина — это финал драмы. Началась же она, скорее всего, убийством омоновца Соторова. Что-нибудь новое появилось по тому делу?