Девушка из Англии

Она постаралась, чтобы голос звучал ровно, но ей трудно было скрыть нарастающее волнение. Хотелось вскочить и обнять Натана. Хотелось встряхнуть его и заставить пообещать, что они снова отправятся в путешествие вместе, впервые после Египта, после того, как они решили взобраться на одну и ту же скалу, после того, как они в благоговейном молчании смотрели на один и тот же восход. – Я думала о том, чтобы начать экспедицию на западе, возможно в Джидде[121], и отправиться на юг по Ладанному пути[122], чтобы посмотреть, не смогу ли я найти какие-нибудь Сабейские руины[123] на пути в Мариб[124]. Там нас ждет множество открытий. Мне нужно будет заручиться расположением одной важной местной шишки, а также нанять местных слуг и проводников… Поездка в Аравию окажется слишком далекой для моего дорогого Гаруна. Хотя, пожалуй, и нет. Он всегда говорил, что готов служить мне везде…

– Ну а мне придется ждать, чтобы выяснить, где и когда я смогу начать путешествие, – произнес Натаниэль несколько натянутым тоном. – Все обстоит по-другому, когда приходится зарабатывать себе на пропитание. – Почувствовав укор, Мод на некоторое время замолчала. Когда-то много лет назад она сказала Натаниэлю, что возьмет на себя его расходы, если тот согласится сопровождать ее в путешествиях. Она помнила резкий отказ и то, как побелели его губы. Тогда Натаниэль заявил, что не входит в число ее слуг и больше не нуждается в поддержке семьи Викери. Так что она проявила осторожность и не сделала повторного предложения. Она знала, что сможет оплатить его издержки без тени превосходства или притязаний на право собственности. В конце концов, она не сделала ничего, чтобы заработать или заслужить эти деньги. Но ей казалось, что Натаниэль ни за что не согласится быть на содержании, в этом и крылось главное препятствие. Он сделал длинный глоток шампанского, улыбнулся и подтолкнул ее локтем. – Не смотри так мрачно, Мод. Ты там побываешь, и я когда-нибудь тоже, – сказал он.

– Да. Но давай попробуем отправиться туда вместе, ладно? Просто имей это в виду. Держи меня в курсе твоих планов, когда они станут более определенными.

– Я думал, ты любишь странствовать в одиночку? Этакий пионер-первопроходец, которому не нужна ничья компания, даже собственного горячо любимого отца?

– Я не хочу путешествовать ни с кем, кроме тебя, – сказала она, прежде чем успела прикусить язык, и снова покраснела.

Натаниэль улыбнулся:

– Дорогая Мод, мы еще поездим вместе. Просто наша дорога не будет слишком прямой. – На мгновение он посмотрел вдаль. – Как ты? Я имею в виду, после смерти Антуанетты?

– О, нормально. Насколько это возможно в данных обстоятельствах, – проговорила девушка, смущенная этим вопросом. Мод давно пришла к выводу, что преобладающим чувством матери к ней было полное безразличие. – Во всяком случае, я не скучаю по ее письмам два раза в месяц с проклятиями и призывами вернуться в Англию и выйти замуж. Как будто это единственный способ устроить жизнь.

– Значит, ты по-прежнему не хочешь этого делать? Выходить замуж, я имею в виду. Никогда?

Мод сделала глоток шампанского, чтобы выиграть время, потому что ее сердце затрепетало, как бьющаяся в панике птица, едва слово замуж слетело с его губ. На какой-то драгоценный, прекрасный миг ей показалось, что он прощупывает ее намерения, имея в виду когда-нибудь в будущем сделать предложение. В горле у Мод стало так сухо, что шампанское обожгло его и она закашлялась. Девушка не посмела взглянуть на стоящего перед ней Натаниэля и вместо этого посмотрела на ободок бокала, а потом сняла с него воображаемую пылинку. Мод знала, чего ей хочется больше всего на свете. Ей хотелось принадлежать ему. Хотелось, чтобы у них родились дети, хотя она прекрасно понимала, какие ограничения наложит на нее семейная жизнь. Если бы он женился, ее часть состояния Викери перешла бы к нему, и все его финансовые затруднения остались бы в прошлом. Ей хотелось, чтобы он подумал и об этом, если не существовало иного способа повести его к алтарю.

– О, я не знаю, – проговорила Мод, и, к изумлению притворщицы, голос прозвучал спокойно, как будто она сказала это невзначай. – Я не слишком задумываюсь об этом. Пожалуй, мне трудно представить себе, какой человек захотел бы взять меня в жены.

– Глупости. Любой почел бы это за честь, – возразил Натаниэль. – Ты смелая, умная, верная и всегда честна. – Он хмуро посмотрел на свой бокал, и Мод обратила внимание, что Натаниэль не назвал ее красивой.

– Ты очень добр, – произнесла она, – однако я сомневаюсь, что многие мужчины сочтут ум или смелость добродетелями, желательными для жены.

– Ну а ты их одурачь, – предложил Натаниэль.

Мод снова отвела взгляд, чтобы скрыть смущение.