Девушка из Англии

В конце дня, когда они спешились и разбили лагерь, она повернулась к Хабибу и медовым голосом осведомилась на безупречном арабском: «Надеюсь, сегодняшняя поездка доставила вам удовольствие?» Мод со злорадством наблюдала, как бедняга сперва пытался ей что-нибудь вежливо соврать и лишь потом, к вящему своему огорчению, осознал, что она прекрасно поняла, какие гадости он говорил про нее весь день. Мод ушла в свою палатку, чтобы с чувством удовлетворения выпить чашку чая, которую налил ей Гарун: она проучила Хабиба и показала, что недооценивать ее нельзя.

Когда они добрались до разрушенного города, то обнаружили, что он стоит на самом верху невысокой длинной гряды, склоны которой покрывает ковер крошечных цветов. Желтые и белые, они напомнили Мод о скором приходе теплых солнечных дней. Все сразу воспрянули духом. Даже Хабиб довольно потирал руки, как будто благополучному прибытию на это место все были обязаны ему одному. Мод провела там четыре дня, рисуя подробнейшие планы и карты, запечатлевая фасады руин и их расположение. Ее повар-ливанец воспользовался стоянкой, чтобы приготовить несколько вкуснейших блюд, для приготовления которых требовалось время.

Хабиб, забыв о правилах приличия, наваливался на еду, не считаясь с остальными. И накануне отъезда Мод перекинулась с Гаруном парой слов, после чего они спокойно свернули лагерь на два часа раньше, чем было объявлено, и отбыли еще до рассвета, не дожидаясь Хабиба. Тот нагнал их лишь поздним утром на взмыленной лошади, его багаж был уложен кое-как, а лицо перекошено от страха.

К полудню Мод дрожала, но не от холода. Дрожь, казалось, шла изнутри, отдаваясь в голове пульсирующей болью и слабостью во всем теле. Мод ехала молча, а потом, как только слуги поставили палатку, рухнула в постель и забылась тревожным сном. Гарун знал признаки болезни – у нее и раньше бывали лихорадка, насморк и короткие, бурные приступы дизентерии. Слуги дали ей возможность выспаться и стойко перенесли гнев госпожи, когда та наконец проснулась и увидела, что время близится к полудню. Она провела в седле весь остаток дня – Гарун не смог убедить ее сделать привал. Она ехала согнувшись, молча перенося страдания, не замечая ничего вокруг, ее сознание путалось, и лишь мысль о необходимости двигаться дальше не давала ей соскользнуть в забытье. Мод проспала весь второй день и на третий почувствовала себя намного лучше. Ее руки все еще дрожали, пока она ела суп, и Гарун с тревогой топтался возле. Его радость, когда она полностью поправилась, была искренней, и даже Хабиб, казалось, успокоился: его, по всей видимости, ждали бы неприятности, вздумай леди, находящаяся под его присмотром, умереть в одночасье. Когда они вернулись в британское консульство в Дамаске позже условленного срока, ее худоба и бледность были отмечены и стали поводом для множества восклицаний. Но Мод заявила, что всему виной приступ лихорадки, а не тяготы путешествия, которое, по ее словам, вовсе не было трудным.

Британский посол, по чистой случайности оказавшийся добрым другом Элиаса Викери, планировал ужин для членов английской диаспоры по случаю скорого отъезда Мод из Сирии. Она не была в Англии уже четыре месяца, и ей очень хотелось навестить отца, племянников и племянниц. Ей не терпелось сесть в кресло перед камином, наевшись жаркого из баранины, насладиться миром в душе и начать писать книгу о последнем путешествии, за которую издатель уже прислал скромный задаток. Эта тоска по дому всякий раз по возвращении опять сменялась желанием путешествовать. Иногда девушке казалось, что в ней живет неутолимая тоска и ее направленность зависит от того, где Мод находится и с кем.

По случаю ужина Мод надела лучшее платье из тех, что были у нее с собой, повязала вокруг шеи несколько ниток жемчуга, принадлежавших матери, и попросила одну из горничных помочь подколоть волосы. Когда обстоятельства позволяли, она предпочитала носить высокую прическу, чтобы прибавить себе несколько лишних дюймов роста. Туфли на каблуке, тесный корсет и шпильки, поддерживающие прическу, ужасно стесняли ее после свободных и практичных дорожных костюмов. Девушка изо всех сил старалась не ерзать на стуле и была рада, что ее шелковые перчатки скрывают сломанные ногти. Посол, высокий тощий человек с усами, похожими на сапожные щетки, так и сиял, глядя на Мод, когда сопровождал ее в гостиную.

– В чем дело, сэр Артур? – спросила она. – Вы похожи на кота, добравшегося до сметаны!