Девушка, которая играла с огнем

Днем, накануне той ночи, когда схватили поклонника, певица и двое сотрудников находились у небольшого бассейна позади дома, а сам Никлас делал снимки окон и дверей в доме, чтобы продумать для них меры защиты. Он переходил из одной комнаты в другую, пока не дошел до спальни, где не смог побороть искушение и открыл ящик комода. Он нашел дюжину фотоальбомов. Там певица была запечатлена на пике своей славы в 70–80-е годы, когда вместе со своим оркестром объездила весь свет. Еще он увидел коробку с сугубо личными фотографиями певицы. Фотографии были весьма невинными, но при избытке фантазии могли считаться «с эротическим налетом». «Ну и дура же», – подумал Эрикссон. Он украл пять наиболее смелых снимков, очевидно сделанных каким-то любовником и сохраненных из сентиментальных побуждений.

Сделав копии, Никлас положил оригиналы обратно, а потом, выждав несколько месяцев, продал снимки английской бульварной газете. Публикация принесла ему девять тысяч фунтов и наделала немало шума.

Как об этом пронюхала Лисбет Саландер, Эрикссон до сих пор не понимал. Вскоре после публикации снимков она явилась к нему в офис. Девчонка знала, что фотографии продал он, и пригрозила все рассказать Арманскому, если он еще хоть раз позволит себе что-то подобное. Саландер бы, наверное, разоблачила его, имей она в руках доказательства, но их, очевидно, у нее не было. С этого дня Никлас чувствовал, что она не спускает с него глаз. Он видел ее поросячьи глазки всякий раз, стоило ему обернуться.

Эрикссон чувствовал себя загнанным в угол, просто не в своей тарелке. Единственным способом лягнуть ее было подорвать к ней доверие, поливая ее грязью в кофейной комнате на работе. Но даже это было не особенно эффективно. Ему не хотелось слишком высовываться, потому что по какой-то непонятной причине Арманский ей покровительствовал. Он недоумевал, на какой крючок ей удалось подцепить их директора, разве что старый черт трахал ее втихую. Хотя в «Милтоне» никто не был в восторге от Лисбет Саландер, Арманского все уважали и потому терпеливо сносили ее присутствие. Постепенно она стала все чаще исчезать из поля зрения и наконец перестала работать на «Милтон». Вот тут-то Никлас испытал колоссальное облегчение.

Сейчас же появилась возможность поквитаться с ней, причем не подвергаясь риску. Теперь, какие бы обвинения против него она ни выдвигала, ей никто не поверит. Даже у Арманского не будет доверия к патологически больной убийце.

Инспектор криминальной полиции Бублански увидел Ханса Фасте, выходящего из лифта вместе с Боманом и Эрикссоном из «Милтон секьюрити». Фасте ходил за ними на пропускной пункт. Бублански не был в большом восторге при мысли о том, что приходится допускать посторонних к расследованию убийства, но решение было принято у него за спиной… Наплевать. Боман, во всяком случае, настоящий полицейский, за много лет на этих делах собаку съел. Да и Эрикссон окончил Школу полиции и, скорее всего, не был полным идиотом. Бублански жестом указал им на конференц-зал.

Охота на Лисбет Саландер шла шестые сутки, и пора уже было подводить основные итоги. Прокурор Экстрём в совещании не участвовал. Группа Бублански включала инспекторов полиции Соню Мудиг, Ханса Фасте, Курта Свенссона и Еркера Хольмберга. В подкрепление они получили четырех сотрудников сыскного отдела уголовной полиции Швеции. Сначала Бублански представил присутствующим сотрудников «Милтон секьюрити» и спросил, не хочет ли кто-нибудь что-то сказать. Боман откашлялся и кивнул.

– Прошло какое-то время с тех пор, как я был в этом здании, но некоторые из вас знают меня и помнят, что много лет я был полицейским, пока не ушел в частную фирму. Причина того, что мы здесь находимся, в том, что Лисбет Саландер проработала у нас несколько лет, поэтому мы чувствуем ответственность за нее. Наше рабочее задание состоит в том, чтобы способствовать скорейшей поимке Лисбет Саландер. Наш вклад будет выражаться еще и в том, что мы ее, в общем-то, знаем лично. Так что мы здесь не для того, чтобы путаться у вас под ногами или ставить палки в колеса.

– А как вам с ней работалось? – спросил Фасте.

– Да она никому не пришлась по душе, – ответил Никлас Эрикссон и умолк, заметив, что Бублански поднял руку.

– У нас еще будет возможность поговорить обо всем в деталях. Давайте придерживаться определенного порядка и подытожим, чем мы располагаем. После совещания вы двое пойдете к прокурору Экстрёму и дадите подписку о неразглашении. Первой будет докладывать Соня.

– В настоящий момент все глухо. В течение нескольких первых часов после убийства нам удалось установить личность Саландер. Мы нашли место ее жительства – во всяком случае, мы думали, что она там живет. Потом – никаких следов. Мы получили не меньше тридцати сообщений, что ее видели то там, то сям, но все они оказались безрезультатными. Она точно в воду канула.

– Странно это как-то, – заметил Курт Свенссон. – Внешность у нее примечательная, татуировки… Неужели так трудно ее найти.