Девушка, которая играла с огнем

Сандстрём сжал губы и подумал: «Господи, она же совершенно сумасшедшая».

Микаэль Блумквист чувствовал такое напряжение и беспокойство, что просто не знал, куда деваться. В конце концов он надел куртку, шарф и пошел бродить. Без всякой цели прошел сначала мимо станции «Сёдра», затем мимо полукруга здания «Бофилс Боге» и, наконец, оказался в своей редакции на Гетгатан. В рабочем помещении было темно и тихо. Микаэль решил не зажигать свет, но включил кофеварку, сел на подоконник и стал смотреть на Гетгатан, ожидая, пока вода пройдет через фильтр. Ему хотелось разложить свои мысли по полочкам. Расследование убийств Дага Свенссона и Миа Бергман казалось ему разбитым мозаичным панно, где некоторые куски хорошо различимы, а некоторые вообще утрачены. В этом панно был сюжет, едва угадываемый, но неясный для глаза. Слишком много кусков недоставало.

Сомнения мучили его. «Она вовсе не убийца-псих», – напомнил он себе. Она написала, что не убивала Дага и Мию, и он ей верил. Но каким-то непонятным образом Лисбет все же была внутренне связана с тайной убийства.

Микаэль начал немного критически пересматривать свою теорию, на которой настаивал с того момента, как побывал в квартире в Эншеде. Он исходил из казавшейся ему очередной предпосылки, что репортаж Дага Свенссона о трафикинге был единственным мыслимым мотивом убийства Дага и Миа. Теперь Микаэль склонялся к признанию разумности аргументов Бублански, что это не объясняет убийства Бьюрмана.

Саландер писала, что на клиентов проституток можно наплевать, а сосредоточиться надо на Зале. Как это сделать? Что она имела в виду? Что за непростой человек? Неужели нельзя сказать ясно и определенно?

Вернувшись в буфетную, Микаэль налил кофе в кружку с эмблемой «Молодых левых», а потом сел на диван в центре комнаты, положил ноги на кофейный столик и закурил непозволительную сигарету.

Бьёрк – это список клиентов, а Бьюрман – это Саландер. Не случайно и то, что оба – и Бьюрман, и Бьёрк – работали на полицейскую службу безопасности. А тут еще пропавшее дело, относящееся к Лисбет Саландер…

Может быть, существует не один мотив?

Микаэль замер и пытался подхватить эту мысль, посмотреть с другого угла зрения.

Не могла ли сама Лисбет Саландер быть мотивом?

У него крутилась мысль, которую он пока не мог облечь в слова. Это было еще что-то непродуманное; Микаэль даже самому себе не мог пока объяснить, что имел в виду, предполагая, что сама Лисбет Саландер могла послужить мотивом убийства. У него появилось смутное ощущение, что он что-то нащупал.

Теперь Микаэль понял, что слишком устал, вылил кофе, пошел домой и лег спать. В постели, лежа в темноте, он снова пытался нащупать ту ниточку и пролежал пару часов, пытаясь добраться до того, что же он имел в виду.

Лисбет Саландер зажгла сигарету и удобно откинулась на спинку стула перед ним. Сев нога на ногу, она сосредоточила на нем пристальный взгляд. Такого пронзительного взгляда Пер-Оке Сандстрём еще не встречал. Когда она заговорила, голос ее был по-прежнему негромким.

– В январе 2003 года ты в первый раз был в квартире Инес Хаммуярви в Норсборге. Тогда ей только что исполнилось шестнадцать лет. Зачем ты к ней явился?

Пер-Оке Сандстрём не знал, что ответить. Он не мог объяснить, как все началось и почему он…

Саландер подняла руку с электрошокером.

– Я… не знаю. Я хотел ее – она была такая красивая.

– Красивая? И ты решил, что можешь трахать ее, связав.

– Она не возражала. Клянусь. Она была согласна.

– Ты заплатил ей?

Пер-Оке Сандстрём прикусил язык.

– Нет.

– Почему? Это же была шлюха. А шлюхам обычно платят.

– Она… она была подарком.

– Подарком? – переспросила Саландер голосом, в котором появились угрожающие нотки.

– Предложив ее, со мной расплатились за услугу, которую я оказал одному человеку.

– Пер-Оке, – нравоучительным тоном произнесла Лисбет, – ты ведь не собираешься увильнуть от ответа на вопрос?

– Клянусь. Я отвечу на все вопросы. Я не буду врать.

– Хорошо. Какую услугу и какому человеку?

– Я привез в Швецию анаболические стероиды. Я делал в Эстонии репортаж, поехал с несколькими знакомыми и взял таблетки в машину. Я был вместе с парнем по имени Харри Ранта, хотя его в машине не было.

– Как ты познакомился с Харри Рантой?

– Мы давно знакомы, еще с восьмидесятых годов. Он просто приятель, с которым можно сходить в пивную.

– И этот Харри Ранта отдал тебе Инес Хаммуярви в… подарок?

– Да… то есть нет. Это было уже позже, здесь, в Стокгольме. Это сделал его брат Атхо Ранта.

– Ты что же, хочешь сказать, что Атхо Ранта постучал к тебе в дверь и спросил, не хочешь ли ты прокатиться в Носборг и потрахаться с Инес?

– Нет… я был… у нас была… вечеринка в… Вот черт, не помню, где она была…

Его вдруг проняла дрожь, и он почувствовал, как подкашиваются колени. Ему пришлось приложить усилие к тому, чтобы удержаться на ногах.

– Отвечай спокойно и продуманно, – сказала Лисбет Саландер. – Я не собираюсь тебя вешать, если тебе нужно собраться с мыслями. Но как только я почувствую, что ты юлишь, тебе сразу конец…