Девушка, которая играла с огнем

Пер-Оке Сандстрём провел вторник в состоянии, близком к апатии. Ночь он провел на диване в гостиной, не в силах встать и перелечь в кровать, неспособный справиться с припадками рыданий, сотрясавших его время от времени. Во вторник утром он дошел до винного отдела в торговом центре Сольны, купил четвертушку сконской водки, вернулся домой на диван и выпил примерно половину.

Лишь после полудня он как-то уяснил себе свое положение и начал продумывать, что ему делать. Век бы их не знать, проклятых братьев Атхо и Харри Ранта вместе с их шлюхами. Он сам удивлялся, каким же нужно было быть дураком, чтобы дать заманить себя в квартиру в Норсборге, где Атхо связал семнадцатилетнюю, напичканную наркотиками Инес Хаммуярви с раздвинутыми ногами и предложил проверить, кто из них двоих более крепкий мужик. Они чередовались, и он, Пер-Оке, оказался победителем, за вечер и ночь оказавшись на высоте в большем числе случаев.

В какой-то момент Инес Хаммуярви пришла в себя и стала протестовать. Это побудило Атхо минут тридцать то избивать ее, то спаивать водкой, отчего она успокоилась, а он предложил Перу-Оке продолжить свои подвиги.

«Шлюха проклятая», – прошептал Сандстрём.

Ну и дурак же он был.

«Миллениум» его не пощадит. Они только и живут такими скандалами.

Эта полоумная Саландер нагнала на него страху.

А что уж тут говорить о блондине-живодере…

В полицию идти он не мог.

Своими силами ему не справиться. Нечего тешить себя иллюзией, что проблема рассосется сама собой.

Оставалась лишь слабая надежда на выход, где можно надеяться заручиться крохами симпатии, а возможно, и каким-то решением. Это и было соломинкой, за которую он ухватится.

Но это единственный способ.

Вечером Сандстрём взял себя в руки и позвонил Харри Ранте на мобильник. Никто не отвечал. Он продолжал попытки дозвониться вплоть до десяти вечера, а потом прекратил. Подумав еще и подбодрившись остатками водки, он позвонил Атхо Ранте. Трубку взяла Сильвия, подруга Атхо, и сказала, что братья уехали отдыхать в Таллинн. Нет, Сильвия не знала, как с ними связаться. Нет, она понятия не имела, когда они собираются вернуться – в Эстонию они уехали на неопределенное время.

По голосу Сильвии чувствовалось, что она этим довольна.

Пер-Оке Сандстрём опустился на диван. Он сам не знал, огорчен он или обрадован тем, что Атхо Ранты не оказалось дома и, значит, он лишен возможности с ним объясниться. Но подспудный смысл этой новости был ему ясен. Братья Ранта по какой-то причине прижали хвосты и решили отдохнуть в Таллинне неопределенное время. Но это не принесло спокойствия Перу-Оке Сандстрёму.

Глава 25

Вторник, 5 апреля – среда, 6 апреля

Сна у Паоло Роберто не было ни в одном глазу, но он так глубоко задумался, что не сразу заметил женщину, появившуюся около одиннадцати часов вечера со стороны Хегалидской церкви. Он уловил ее силуэт в зеркало заднего вида. Когда она проходила мимо уличного фонаря метрах в семидесяти позади его машины, он резко повернул голову и сразу узнал Мириам Ву.

Он подобрался всем телом и подумал, не выскочить ли из машины, но потом решил, что так он может ее напугать. Лучше подождать, когда она подойдет к подъезду.

И только эта мысль промелькнула у него в голове, он увидел, как небольшой темный фургон медленно подъехал со спины Мириам Ву и, поравнявшись с нею, затормозил. Обескураженный Паоло Роберто увидел, как из раздвижной двери фургона выскочил светло-русый, ужасающего вида громила и схватил Мириам Ву. Для девушки это случилось как гром среди ясного неба. Она попыталась вырваться, попятившись, но громила цепко держал ее за запястья.

Изумленный Паоло Роберто видел, как правая нога Мириам Ву описала дугу. «Она же кикбоксер», – промелькнуло у него в мозгу. Затем она лягнула блондина-верзилу в голову. Пинок, похоже, оказался совершенно безрезультатен, а сам верзила поднял здоровенную лапищу и отвесил Мириам Ву пощечину. Звук пощечины был слышен даже Паоло Роберто, хотя он находился в шестидесяти метрах от них. Мириам Ву свалилась как подкошенная. Громила нагнулся, подхватил ее одной рукой и буквально зашвырнул в фургон. Только теперь Паоло Роберто пришел в себя и закрыл рот, раскрывшийся от изумления. Распахнув дверцу машины, он бросился к фургону.