Девушка, которая упала в море

Шин бросил на стол цепочку золотых монет, богиня схватила их, и они исчезли в рукаве ее платья.

Женщина протянула руку и выхватила бумажный кораблик из моих ослабленных рук. Я наблюдала за тем, как ее пальцы бегали по бумаге, а ногти царапали угольные чернила.

Она начала смеяться ужасным громким смехом:

– Девочка, где ты взяла этот кораблик? Ты знаешь, сколько этой молитве? Месяцев? Лет? Эта девушка мертва, и ее ребенок, кстати, тоже. Никто так и не ответил на эту молитву. Это всего лишь давно забытое воспоминание. – Богиня подняла руку в воздух и бросила бумажный кораблик в огонь.

– Нет! – Я вскрикнула и бросилась вперед. Моя рука разорвала пламя, а из горла вырвался ужасный звук, мучительный крик, который не столько связан с горящей рукой, сколько с моим разбитым сердцем.

Шин схватил меня сзади и оттолкнул назад. Он вытащил меня из комнаты, но смех богини по-прежнему громко звенел в моих ушах.

Шин отпустил меня на улице, а затем, оторвав кусок ткани от своего рукава, сделал импровизированную повязку.

– Мы должны вернуть тебя в Дом Лотоса.

– Как она могла? Как ей могло быть все равно? В конце концов, она же богиня… богиня детей!

Парень потянулся к моей руке, но я отступила.

– Мина, – осторожно начал он, – нужно обработать твою рану, иначе она загноится.

– Да что не так с этим миром?! Что не так с богами? – Я не могла перестать кричать. Слезы текли по моим щекам, а сердце бешено билось в груди. Шину удалось поймать мою раненую руку, после чего он замотал рану куском оторванной ткани. Я ничего не чувствовала, мое тело охватывало странное онемение.

– Они любят их, – прошептала я, и это звучало как обвинение.

Шин завязал узел и перевел взгляд вверх.

– Они?..

– Мой народ. Все. Моя бабушка. Она каждый день ходит к алтарю, чтобы помолиться, часами стоя на коленях на полу, несмотря на то что у нее болят суставы и спина. Моя невестка. Даже когда она потеряла своего ребенка, то не обвиняла богов, хотя и ходила молча и плакала, думая, что никто этого не замечает. Жители моей деревни. Штормы могут запросто унести их урожай, но они все равно оставляют подношения соответствующим богам. Потому что, может, мир испорчен и разрушен, но, пока есть боги, значит, есть и надежда.

Если бы я увидела в глазах Шина жалость, я бы отвернулась от него – безразличие хуже всего. Но в его взгляде было что-то, что пробивалось сквозь бесчувственность, пока я тоже не ощутила это: боль и страдание. Я вижу сострадание.

– Мина…

– Я люблю их, – это звучало как признание, и я понимала, что так оно и есть. Всякий раз, когда я бегала по рисовым полям, длинношеие журавли взмахивали своими огромными крыльями, словно приветствуя меня. Всякий раз, когда я взбиралась на скалы, ветер подгонял меня вперед. И всякий раз, глядя на море, когда солнечный свет на воде был похож на смех, я чувствовала любовь. Я чувствовала себя любимой.

Как боги могли отказаться от тех, кто их любит?

Я не осознавала, что говорила вслух, пока Шин не отпустил мою руку, смотря на пустынный канал.

– Ты ничего не сможешь сделать с этим.

Он уже говорил это. В саду Шин сказал, что я ничем не смогу помочь этой девушке. Он сказал то же самое в первый раз, когда мы встретились. Тогда он предрек, что я потерплю неудачу, как и все невесты, что были до меня.

В конце концов Шин оказался прав. Но если ему ничего не стоило быть правым, то всего одна ошибка могла стоить мне всего.

– Ты виноват так же, как и все остальные.

Шин грубо засмеялся:

– Будешь сравнивать меня с богиней, которая берет взятки за молитвы и смеется над чужими бедами?

– Нет. Ты хуже, чем она. – Плечи парня напряглись, и я почувствовала укол сожаления, но из-за переполнявшей меня боли мне захотелось выплеснуть все это. – Ты даешь ложные обещания. Одним словом обнадежил меня, а другим уничтожил.

– Я дал тебе комнату в своем доме, чтобы ты была в безопасности, слуг, которые удовлетворяют все твои нужды, и своих людей, чтобы они охраняли тебя…

– Приказав, чтобы я не уходила.

– Потому что твоей жизни уже угрожала опасность! Воры никогда прежде не пытались выкрасть душу невесты Бога Моря. Когда сегодня утром я пошел на встречу с Лордом Бомом из Дома Тигра, он сбежал из города. Наберись терпения, пока я не выясню, кто стоит за всем этим. Дай мне время, еще ведь и одного дня не прошло.

– Одного дня в последнем месяце моей жизни. – Знаю, что я сейчас вела себя чересчур драматично, но я буквально чувствовала, как ярость и боль обжигали меня изнутри.

– Чего ты хочешь от меня, Мина?

– Мне ничего от тебя не нужно, – я сжала обожженную руку и морщилась от боли, – сейчас мне может помочь только Бог Моря.

Шин прищурился.

– А он тут при чем?

– При том, что, как только проклятие будет снято…

Шин усмехнулся:

– Мина, ты так и не поняла, да?

– Чего я не поняла? – Я указывала на дверь Дома Луны. – Ты не видел ее, ту девушку из воспоминания. Она страдала и плакала. Все, что у нее осталось, – надежда, но в итоге и этого оказалось недостаточно. Так когда же этого будет достаточно?

Шин резко повернулся, его глаза были полны ярости и отчаяния.