Девушка, которая упала в море

– Это точно. Тысячу лет. Я не мог поверить тем идиотам, которые думали, что смогут стать драконами, сражаясь в бесконечных битвах. Разве они не понимают, кем на самом деле является дракон? Имуги живут ради смерти и разрушения, но дракон – истинное воплощение мира. – Намги снова закашлял, на этот раз он затрясся еще сильнее. Кирин схватил его за руку, и Намги посмотрел на него испуганными глазами. – Я хотел… я хотел стать драконом, Кирин. Больше всего на свете. Я хотел быть мудрым и хорошим. Я хотел быть полноценным.

Хватка Кирина усилилась.

– Ты такой и есть.

Тело Намги начало тускнеть на наших глазах.

В отчаянии я перевела взгляд с Намги на Кирина.

– Что происходит?

– Он теряет свою душу, – Кирин задыхался от эмоций. – Скорее, нам нужно отнести его к реке. Помоги мне, Мина.

Вместе нам удалось перетащить Намги на спину Кирина. Я взяла на себя инициативу и осмотрела углы, чтобы убедиться, что на нашем пути нет змей.

Вокруг нас и над нами разворачивалась битва. Я видела Бога Смерти Шики, прыгающего с крыши на крышу, за ним следовал отряд воинов с перекинутыми за спины луками. Я принялась искать в группе Шина и разочаровалась, когда не увидела его в их числе.

Мы дошли до реки. В отличие от ночи, когда был шторм, сейчас здесь тихо. На поверхности плавало насколько тел. Мы с Кирином осторожно сняли Намги со спины Кирина и положили его на берег.

– Присмотри за Намги, – сказал Кирин, расстегнув свою куртку. – Он должен спуститься по реке.

Эта мысль пугала меня. Лишь те, кто умер совсем недавно, спускались по этой реке. Намги… мертв? Он так тихо лежал. Завиток волос ниспадал на его бледное лицо. Без яркой души парня, которая освещала его, он выглядел пустым…

– Мина! – закричал Кирин.

Я резко повернула голову от тела Намги в сторону реки. Мне нужно сконцентрироваться. Он не ушел. Еще нет. Поначалу я видела только незнакомцев, пожилых мужчин и женщин, лишь призрачные тени в воде. Но потом…

– Здесь! – Я указала на знакомое долговязое тело. Душа Намги плыла по поверхности лицом вниз. Я посмотрела на Кирина и увидела, как он приближался к реке.

– Кирин, – выпалила я, когда осознала, что он собирался сделать, – Шин сказал, что только мертвые могут войти в реку. Течение унесет твою душу прочь.

– Я не собираюсь входить в реку.

Кирин подошел к самому краю; вода плескалась у его ног. Тело парня дрожало, а его кожа излучала красивый серебряный свет. Его человеческий облик начал трансформироваться, а тело – меняться. Внезапно вспышка света озарила все вокруг, словно взрывающаяся звезда. Из света вышел мифический зверь, он застучал копытами по камню. Там, где минутку назад был Кирин, сейчас стоял великолепный четвероногий зверь с двумя рогами и гривой белого огня. У него тело и ноги оленя, но рост и сила лошади.

– Кирин? – прошептала я, и зверь посмотрел на меня своими серебряными глазами. Он запрокинул голову, взмахнув копытами в воздухе. Затем Кирин прыгнул с берега на воду. Зверь не тонул, он ходил по поверхности. С каждым шагом его копыт сияющий свет пульсировал наружу, оставляя за собой свечение.

Кирин добрался до тела Намги и толкнул его носом в плечо. Когда тот открыл глаза, я вздохнула с облегчением.

После толчков Кирина Намги схватил его за шею и забрался на широкую спину зверя. Медленно, чтобы не дать Намги упасть, Кирин направился обратно к берегу.

Громкий визг привлек мое внимание, заставив поднять взгляд к небу. Морская змея кружила в воздухе над рекой, рассматривая Кирина и Намги. Если она нападет, это будет катастрофой. Даже если Кирин сможет сражаться в своем облике зверя, он не станет рисковать тем, что может сбросить Намги.

Одной рукой я схватила кинжал прапрабабушки, а другой свою юбку. Повернувшись, я побежала от реки назад в город. Когда я услышала рев в воздухе, то поняла, что морская змея меня заметила. Я перебирала ногами, двигаясь так быстро, как только могла.

Знаю, то, что я делала сейчас, – безрассудно. Намги и Кирин никогда в жизни не стали бы просить меня рисковать своей жизнью, чтобы спасти их. Но я ничего не могла с собой поделать. Это чистая правда, порой люди совершают самые отчаянные поступки ради тех, кого они любят. Кто-то назовет это самопожертвованием – возможно, именно этой мысли придерживались люди, когда я прыгнула в море вместо Шим Чонг. Но я думала совсем иначе. Бездействие в такой ситуации было бы самой худшей жертвой.

И я никогда не делала это ради кого-то, лишь ради самой себя. Я бы не смогла жить в мире, где бы я не стала ничего предпринимать; где бы я бросила тех, кого люблю, на растерзание боли и страданиям. Если бы я осталась дома, если бы я никогда не побежала за Джуном и не прыгнула в море, то в моем сердце образовалась бы огромная дыра – пустота от знания того, что я вообще ничего не стала делать.

Тем не менее мне хотелось, чтобы обстоятельства не всегда были такими ужасными. Особенно когда я смотрела на змей, которые преследовали меня и преграждали путь.