Девушка, которая ушла под лед

Мы вместе раскачивались на качелях. Мама закрыла глаза, а я смотрела на небо – может, оно и мне скажет что-нибудь. Чуть откашлявшись, чтобы появился голос, я спросила:

– А можно, когда ты поешь, мы съездим за покупками к школе на следующий семестр?

– Конечно, можно, Дилани.

Обычный подросток. Вот кем я была сегодня. Я спала допоздна. Съездила с папой в кафешку позавтракать. С мамой съездила в магазин. Если подтяну математику, вполне могу стать второй в рейтинге выпускников. А если нет, то все равно войду в пять процентов лучших выпускников. Конечно, мне не доверят благодарственную речь на выпускном. Ну и пусть. Но к моменту поступления в колледж я получу неплохой результат. Мне вполне будет по силам поступить в хороший колледж, обеспечить себе достойное будущее.

Но когда мы с мамой выходили из магазина канцтоваров, появилось притяжение – напоминание, что я вовсе не обычный подросток. Мы вышли на улицу, сели в машину, тронулись, а зов стал сильнее. На светофоре я посмотрела направо, куда меня влекло, и увидела на заправке, в самом дальнем углу, машину Троя. Тогда я потянулась к заднему сиденью и зарылась в пакеты с покупками.

– Мы забыли батарейки для калькулятора!

– Наверняка дома найдутся, – сказала мама с широкой улыбкой. Она обрадовалась, что я переживаю о школьных делах, что я снова похожа на прежнюю Дилани Максвелл. Она не ощущала подлога.

– Давай заскочим купим парочку, на всякий случай.

Зов был сильным, меня влекло к магазинчику, устроенному в гараже. Да, тянуло сильно, но пульсация в мозгу не начиналась, пальцы не дрожали – пока еще смерть не была неминуема. По правде говоря, с неминуемостью смерти вообще было все сложно. С Карсоном все случилось быстрее, чем я ожидала. Со старухой в доме престарелых – медленнее: не так давно я наводила справки, и она была жива. Моя смерть длилась одиннадцать минут. Смерть Троя – три дня. По крайней мере, предполагалось, что столько времени мы мертвы.

Но в этом магазинчике находился больной человек. Серьезно больной. Смертельно больной.

Мама припарковала машину прямо напротив входа. Мы зашли, и я направилась к прилавку. Батарейки были вывешены за кассой, где обычно продают сигареты. Наверное, они представляли собой более ценный товар. Я постучала пальцами по витрине, оставив отпечатки на пыльной поверхности.

Продавца не было видно. Скорее всего, он или она находились в туалетной комнате в углу магазинчика. Притяжение исходило оттуда. А рядом с туалетом на складном стульчике, прикрывшись газетой и попивая кофе из бумажного стаканчика, сидел человек.

– Привет, Трой! – позвала я.

Он опустил газету. И, кажется, совсем не удивился, увидев меня. Скорее, его лицо выражало любопытство. И тут ко мне подошла мама. Вот она явно не ожидала его здесь встретить.

– Трой, а я тебя и не заметила! Что же ты здесь делаешь?

Я ехидно улыбнулась ему, будто спрашивая: «Да-да, что именно ты здесь забыл?»

Трой встряхнул газету.

– Да вот, читаю, греюсь. У меня в машине печка сломалась.

На мамином лице отразилось недоумение. На моем, видимо, тоже. Я-то точно знала, что печка у него прекрасно работает.

Открылась дверь туалета, и оттуда вышел грузный мужчина: клетчатая рубашка на пуговицах заправлена в мешковатые джинсы, редеющие каштановые волосы подернуты сединой. А еще у него были проблемы с нижней челюстью. Нет, не в том смысле, что рот открыт или что-то еще, – нижней челюсти просто не было. Подволакивая ногу, он направился к прилавку. Одной рукой он держался за бедро, помогая себе передвигать по полу ногу. Но ботинок все равно жалобно шаркал при каждом шаге.

Чем ближе мужчина подходил к прилавку, тем сильнее я ощущала от него притяжение смерти, как будто безжизненная нога оставляла за собой мертвые ошметки. И весь магазинчик наполнился смертью. Удушливой. Лишающей ориентации в пространстве. Мне хотелось уйти, убежать, но я не могла оставить Троя с этим человеком один на один.

Кроме того, я знала продавца. То есть знакома с ним лично не была, но видела его. Он был рыбаком. Родственником Джеймса Мак-Говерна, окошко в чей сарай разбил Карсон, чтобы достать веревку и спасти меня. Родной брат? Двоюродный? Сейчас не вспомнить. Вот такая цепочка: от меня к Карсону, от Карсона к Джеймсу Мак-Говерну, от Джеймса Мак-Говерна – к умирающему владельцу магазинчика. Через три рукопожатия.

Мама, знавшая его явно лучше, чем я, заговорила:

– Здравствуйте, Лерой. Как здоровье?

– Держусь, – ответил он месивом звуков, потому что языку не обо что было опереться во рту, кроме нёба.

Я, глядя мимо него и стараясь казаться смелее, чем была на самом деле, обратилась к нему, как к старому знакомому:

– Лерой, вы знакомы с Троем? – Показала в угол, где сидел с газетой Трой. – Знакомьтесь, это Трой Варга. Трой, это Лерой.

Трой бросил на меня быстрый взгляд и улыбнулся Лерою. Тот махнул ему рукой в знак приветствия. Сделав глубокий вдох, я продолжила:

– В рифму, да? Легко запомнить оба имени сразу.

Мама улыбалась. Трой смотрел волком. Он прекрасно понимал, зачем я так себя веду. И не мог помешать мне.