Девушка, которая застряла в паутине

Вероятно, мальчик обладал неожиданным и большим талантом, и почему-то Микаэля это удивило не настолько, как можно было ожидать. Уже когда Блумквист впервые встретился с Августом Бальдером в спальне, на первом этаже, и увидел, как тот бьется телом о спинку кровати, он почувствовал в мальчике нечто особенное. И сейчас, при переходе площади, Микаэля посетила странная мысль – наверняка далекая от реальности, но никак его не отпускавшая, – и, поднявшись на «горбушку» Гётгатан, он остановился.

Ему требовалось по крайней мере проверить эту мысль, поэтому он достал мобильный телефон и принялся искать номер Ханны Бальдер. Ее номер оказался засекречен, и едва ли он мог присутствовать в телефонной книжке «Миллениума». Что же делать? Микаэль подумал про Фрейю Гранлиден. Она работала репортером светской хроники в газете «Экспрессен», и нельзя сказать, чтобы ее статьи делали честь их общей профессии. Речь в них шла о разводах, романах и жизни королевской семьи. Однако девушка отличалась сообразительностью и за словом в карман не лезла, и в те разы, что они встречались, время они проводили весело, поэтому Микаэль набрал ее номер. Телефон, конечно, оказался занят – репортеры вечерней прессы теперь висели на телефоне нон-стоп. Их так поджимало время, что они никогда не успевали оторваться от стульев и взглянуть на то, как все выглядит в действительности. Они просто сидели на своих местах и строчили тексты. Но под конец Блумквист все-таки поймал ее – и ничуть не удивился тому, что Фрейя издала радостный вопль.

– Микаэль! – воскликнула она. – Какая честь! Не собираешься ли ты, наконец, подкинуть мне сенсацию? Я уже заждалась…

– Сорри. На этот раз тебе придется мне помочь. Мне нужен один адрес и номер телефона.

– А что мне за это будет? Может, классная цитата о том, что ты выкинул ночью?

– Я могу дать тебе несколько профессиональных советов.

– Например?

– Кончай писать ерунду.

– Ха, а кто же тогда будет снабжать качественных журналистов необходимыми телефонами? Кто тебе нужен?

– Ханна Бальдер.

– Догадываюсь, почему… Ее парень явно был вчера здорово пьян. Вы с ним там встретились?

– Кончай забрасывать удочки. Ты знаешь, где она живет?

– На Торсгатан, сорок.

– Ты можешь сказать такое вот так запросто, прямо с ходу?

– У меня отличная память на ерунду… Погоди минутку, тогда получишь еще код парадного и номер телефона.

– Спасибо.

– Но…

– Да?

– Ее ищешь не только ты. Наши собственные ищейки тоже за нею гоняются, и, насколько я знаю, она весь день не отвечает по телефону.

– Мудрая женщина.

Микаэль постоял на улице несколько секунд, раздумывая, что ему предпринять. Ситуация ему откровенно не нравилась. Гоняться за несчастными матерями вместе с репортерами уголовной хроники вечерних газет едва ли было в этот день пределом его мечтаний. Тем не менее он, махнув рукой, остановил такси и двинулся в район Васастан.

Ханна Бальдер поехала вместе с Августом и Эйнаром Форсбергом в центр «Óдин», располагавшийся на Свеавэген напротив Обсерваторского парка. Центр состоял из двух больших квартир, объединенных вместе, и хотя в обстановке и прилегающем дворе присутствовало ощущение чего-то личного и уютного, он все-таки немного напоминал психиатрическую лечебницу – наверное, не столько из-за длинного коридора и закрытых дверей, сколько из-за сурового, настороженного выражения лиц персонала. Казалось, у сотрудников развилась определенная подозрительность по отношению к детям, за которых они отвечали.

Директор центра Торкель Линден – невысокий, тщеславный мужчина – утверждал, что имеет большой опыт работы с детьми-аутистами, что, конечно, внушало доверие. Правда, Ханне не понравилось то, как он смотрел на Августа, и вообще здешнее распределение по возрасту. Она видела подростков вперемежку с малышами. Но ей подумалось, что менять решение поздно, и по пути домой она утешала себя мыслью, что это только на короткое время. Может, забрать Августа уже сегодня вечером?

Ханна глубоко погрузилась в размышления – думала о Лассе, его пьянках и опять о том, что надо бросить его и заняться собственной жизнью. Выйдя из лифта на Торсгатан, она вздрогнула. На площадке лестницы сидел привлекательный мужчина и что-то писал в блокноте. Когда он встал и поздоровался с нею, она увидела, что это Микаэль Блумквист, и ей стало страшно. Возможно, ее мучило сознание вины, и ей подумалось, что он собирается ее разоблачить… Глупости, конечно. Он только смущенно улыбался, дважды попросив прощения за беспокойство, и Ханна не могла не испытать большое облегчение. Она уже давно восхищалась им.

– Я не даю никаких комментариев, – сказала женщина голосом, намекавшим на обратное.

– А мне они и не нужны, – ответил Блумквист.

Тут она вспомнила, что сегодня ночью они с Лассе приехали к Франсу вместе – или, во всяком случае, одновременно, – хотя никак не могла понять, что у них общего; напротив, в этот момент они казались ей полной противоположностью друг друга.

– Вам нужен Лассе? – спросила Ханна.

– Я хотел бы узнать о рисунках Августа, – сказал он, и тут она ощутила приступ паники.