– А я тебя везде ищу. Думал, ты захочешь это вернуть.
Он протягивает мне мою сумку. Камера все еще лежит внутри. Не могу удержаться – и обнимаю телохранителя. Ларри, кажется, единственный человек на всех этих гастролях, кто по-настоящему обо мне заботился. Голова моя едва достает ему до подбородка. Ларри хмыкает.
– Спасибо, Ларри, – благодарю его я, хлюпая носом.
– Хорошо, что я тебя поймал! А куда это вы собрались, мисс? Может, помочь тебе с этим? – Он хватает чемодан и вытаскивает на крыльцо гостиницы.
– Вообще-то… домой. – Смотрю на улицу, ища хоть что-то, похожее на такси. Поднимаю руку, чтобы остановить его и уехать на вокзал.
Ларри хмурится.
– Но…
– Пожалуйста, хоть ты меня не спрашивай, Ларри.
Чувствую, как дрожит нижняя губа, но плакать я не буду. Хватит и прошедшей ночи. Молюсь, чтобы побыстрее приехало такси. Одно вроде бы свободно, но оно пролетает мимо и тормозит около очаровательной, одетой с легкой небрежностью дамы, которая держит на руках пуделя. Рассматриваю свою рубашку на кнопках и черные леггинсы – и еще больше расстраиваюсь. Неужели в Париже надо выглядеть шикарно даже для того, чтобы остановить такси?
– Ной знает? – мягко спрашивает Ларри.
– Естественно. – Это не совсем ложь – он же узнает, когда прочтет письмо.
– Хорошо. Но он все равно не хотел бы, чтобы ты отправилась на вокзал одна. Можно, я хотя бы провожу тебя?
«Какая ему разница, что со мной будет?» – думаю я. Но знаю, что звучит это мелко и глупо. Да и проехаться правда не помешает.
Ларри машет в сторону тонированного «Мерседеса», стоящего совсем рядом с нами. Я оглядываюсь на оживленное дорожное движение Парижа.
– Ладно. Спасибо, Ларри. – Хватит с меня и того, что я только что расплевалась со своим парнем. Потеряться в Париже с огромным чемоданом на буксире – это уже слишком. – Я очень ценю твою помощь.
Ларри так добр и воспитан, что все время, пока мы едем, ведет светский разговор, рассказывая, как сходил вчера в Нотр-Дам-де-Пари. Добравшись до вокзала, он помогает мне управиться с чемоданом и желает удачи. Благодарю его за все, что он для меня сделал во время этих гастролей.
– Не за что, Пенни. И не волнуйся – Ной обязательно поймет, что к чему, – Ларри дружески мне подмигивает.
Чуть улыбаюсь и киваю в ответ. Поворачиваюсь на пятках и оказываюсь перед внушительным входом в здание вокзала. Глубоко вздохнув и собрав в кулак всю свою уверенность, я вхожу внутрь.
Оказавшись внутри, чуть расслабляюсь. Не совсем уверена, что должна сейчас делать. Задним числом соображаю, что надо было попросить у Эллиота подробностей, но в 4 утра, после худшей в жизни ночи, я точно не была способна задавать правильные вопросы. Все, что сказал Эллиот, – я должна быть здесь в 9.30. Смотрю на табло отправлений: до 11.30 – никаких поездов на Лондон. Может, Эллиот просто хотел дать мне больше времени? Оглядываюсь вокруг в поисках хоть какого-то знака – человека с моим именем на табличке или чего-то такого, – но безуспешно.
«Дыши, Пенни», – говорю я сама себе. Что бы сделал Вики? Пытаюсь включить самую разумную, логическую часть моего мозга (это, кстати, вовсе не так легко, потому что эта часть мозга, кажется, канула в Лету под облаками эмоционального тумана).
–
Гляжу на маленькую женщину в стеклянной кабинке кассы и получаю в ответ вежливую улыбку. У нее миниатюрное личико, а глаза – в круглых рамках очков. И она слегка перестаралась с красной помадой.
–
Женщина с замешательством смотрит на меня.
– Пардон? Я не очень хорошо говорю по-английски. У вас бронь?
– Да! То есть, может быть.
Вручаю ей свой паспорт. Улыбаясь, кассирша поворачивается к компьютеру и начинает что-то выстукивать на клавиатуре. Хмурится.
– Не вижу здесь для вас ничего.
– Нет? Жаль. Может быть, мой друг заказал для меня билет. Эллиот Вентуорт?
Осознаю, что активно жестикулирую в попытках объяснить, что мне нужно, и тут же краснею. Ясно же, что из моих жестов француженка точно не поймет, кто такой Эллиот.
– Мадемуазель? Вам нужен билет?
Кассирша показывает на компьютер и на поезда у перрона, улыбаясь так, словно только что выиграла в лотерею.
Так же приветливо улыбаюсь в ответ и мотаю головой.
– Нет. Нет, неважно. Все в порядке. Спасибо. Мерси.
Тащу свой розовый чемодан обратно к табло отправлений. Что же мне теперь, ради всего святого, делать, чтобы попасть домой? Конечно, Эллиот может строить какие угодно планы на мой счет – сейчас это уже неважно; ясно же, что я – стопроцентная обуза, ходячий несчастный случай, который только и ждет подходящего момента.
Сажусь на чемодан и звоню Эллиоту – спросить, что именно я должна сделать. Меня перекидывает на голосовую почту. Бормочу в динамик: «Только не сейчас, Эллиот. Еще этого мне не…»
– Пенни-чуденни! Вот ты где!