Девушка Online. В турне

Оборачиваюсь через плечо и вижу Эллиота, в его любимых клетчатых брюках и красных лоферах. Каштановые волосы изящно уложены, а свежая белая рубашка и черная бабочка отлично сочетаются с очками в черепаховой оправе. Бегу к Эллиоту и запрыгиваю на него, обнимая ногами, как в каком-нибудь низкосортном кино.

– Эй, полегче! Это же не «Грязные танцы»! Я не готов к таким проявлениям эмоций, – смеется Эллиот и аккуратно ставит меня на землю.

– Прости. Я так рада тебя видеть! Неужели ты правда здесь? Так это и был твой план?

– Да. Чтобы решить, что тебе нужно возвращаться домой, у меня ушла где-то миллисекунда. Потом я подумал: все равно у нас с тобой у обоих сердца разбиты. Мы типа грустные неудачники. Так где я хочу грустить? У себя в спальне в Брайтоне? Или в Париже? Нью-Йорк вытащил тебя из депрессии; почему бы Парижу не сделать то же самое для меня? Считай, это судьба: мне несколько дней не надо ходить в «Шик»; я взял кредитку, которую отец дал мне на экстренный случай, и купил билеты; и у меня было время доехать сегодня утром до Лондона, чтобы успеть на «Евростар»[19]. Я не спал ни секунды. Мне нужно принять душ после дороги… но я здесь!

– Эллиот, ты лучший! И какой у нас план?

– Я заказал гостиницу в пятнадцатом арондисмане.

Божечки, как же я люблю Эллиота!

– Это что еще такое?

– Арондисман – это округ Парижа. Ты вообще знала, что в Париже двадцать округов?

Он берет меня за руку, и мы выходим из вокзала на поиски такси.

Несмотря на то, что печаль все еще накрывает меня дождевыми тучами, чувствую я себя так, словно тучи эти немного разошлись, и в просветах засияла радуга, частично рассеявшая мрак. Все изменилось, потому что Эллиот – рядом со мной.

– Конечно, не знала! Слушай, Эллиот, ты выглядишь потрясающе, хотя не спал всю ночь. Вот видел бы ты мои глаза сейчас…

Эллиот стягивает с меня очки и беспокойно разглядывает мое лицо.

– И от какого же они дизайнера тебе достались? – спрашивает он, не сводя с меня глаз.

– Очки? Ни от какого. Купила их в «Топшоп» два года назад.

Он смеется и возвращает очки на место.

– Нет. Не очки, а мешки под глазами, дорога-а-а-ая моя.

Эллиот гогочет и тянет меня к стоянке такси. Хихикаю в ответ и залезаю в машину, сажусь рядом с ним.

Такси уже совсем отъехало от вокзала, когда я замечаю в толпе спутанные каштановые волосы и знакомый силуэт. Не могу понять, отчего меня трясет – то ли от шока, то ли от восторга. Ной приехал за мной!

– Стойте! – кричу я.

Глава сорок третья

Вот только это не Ной. Когда парень оборачивается, я понимаю: он ничуть на него не похож. Это отчаявшееся воображение играет со мной в кошки-мышки.

Таксист хмыкает, когда я падаю обратно на сиденье. Эллиот мягко гладит меня по руке.

К счастью, ехать нам недалеко. Но когда мы вылезаем из такси возле гостиницы, которую забронировал Эллиот, я не могу удержаться от скепсиса. Она и рядом не стояла с теми отелями, в которых на гастролях жила я. Фасад явно обтрепан, стены исписаны граффити.

Эллиот пожимает плечами.

– Все, что удалось найти в последнюю минуту. У нее по крайней мере хорошие отзывы на ТрипЭдвайзор!

Вцепляюсь в руку Эллиота, и мы идем внутрь. Уже то, что мы с ним вместе, стоит для меня всех денег мира. И я лучше буду счастлива здесь, в картонной коробке, чем стану умирать от скуки в роскошном отеле. Лишь бы мы были вместе.

Хотя еще довольно рано, портье отдает нам ключ от номера, и мы тащим мой чемодан по трем лестницам наверх. Нас то и дело разбирает смех, когда мы шаг за шагом воюем с этим чемоданом, и я уже не могу толком дышать. Отсутствие сил (не надо было мне пропускать физру в школе, ой не надо было!) и вечное наше хихиканье усложняют задачу в разы.

Не только внешним видом отличается эта гостиница. Внутри она еще и куда теснее. В нашем номере только две односпальные кровати, придвинутые вплотную к стенам. Крошечное окошко – но, естественно, никакого намека на Эйфелеву башню на горизонте. Вместо нее меня встречает кирпичная стена и пожарная лестница. На этой стене я вижу надпись: L’AMOUR EST MORT. Эллиот переводит: «Любовь – это смерть». Я мысленно соглашаюсь с автором надписи.

В ванной лейка душа почему-то торчит над унитазом. Приходится сильно сутулиться, чтобы воспользоваться ею как полагается.

– Зато убиваем двух зайцев одним махом, – смеется Эллиот, заглянув в дверь.

Мы бесформенными кучами валимся на кровати. Я была совершенно поглощена своими страданиями – о Ное и нашем с ним разрыве, – и действительно даже не задумалась, как себя, должно быть, сейчас чувствует Эллиот. Лежу, думаю о них, и какая-то часть моего сердца просто разрывается от мысли, что Аллиотов больше нет.

Тянусь через проход и беру Эллиота за руку.

– Вики, ты видел, что происходило с Алексом? Вы что, часто ссорились?

Перекатываюсь на живот и кладу голову на локти.

Мой друг преувеличенно громко вздыхает и сплетает пальцы на животе.