Девушка Online. В турне

Это срабатывает – но только до тех пор, пока у нас не заканчиваются круассаны. Зато потом наступает время обеда, и я ем самый сырный из всех крок-месье на свете. Ну и, конечно, огромный кусок яблочного пирога. Кто сказал, что еда не может решить все проблемы? Вкусная еда и лучшие друзья – просто идеальная комбинация.

Перекусив, мы отправляемся к мосту Искусств через Сену (другое название этого моста – Мост влюбленных). Эллиот твердо настроен взять замок, написать на нем наши имена и прицепить к перилам моста – навсегда, как знак нашей дружбы. Но, добравшись до нужного места, мы видим, что все замки убраны. Вместо них висит большой плакат, призывающий людей не вешать замки на перила, потому что под их весом мост может обрушиться.

Эллиот разочарован, а я нет. Мне не очень нравится представлять любовь в виде замка. Предпочитаю думать о любви как о мосте, на котором мы стоим. Мост – это нечто, что соединяет два сердца, которые иначе никак бы не встретились. Любовные замки чуть-чуть напоминают мне о проблемах, с которыми столкнулись мы с Ноем: каждая вроде совсем незначительна, но все вместе способны заставить нас сдаться – и разорвать отношения.

Хотя любовные замочки теперь под запретом, нас все еще окружают счастливые пары, фотографирующиеся на мосту. Неудивительно: ведь он так долго был символом бесконечной любви. Зачем Эллиот вообще меня сюда притащил? Последнее, что я сейчас хочу видеть – пары, целующиеся и делающие селфи.

– Ладно. Раз тут нет никаких замков, тогда, может, устроим романтическую прогулку по реке? – Эллиот возвращает меня с небес на землю. Он несется по мосту, тащит меня следом за собой. – Ты знала, что в Париже больше тридцати мостов, которые соединяют берега Сены?

Эллиот крепче берет меня за руку.

– Нетрудно поверить, – отвечаю. Только за эту короткую прогулку мы прошли мостам по шести, не меньше.

Опускаю голову на плечо Эллиота, и мы идем по тропинке вдоль реки. Глядим на лодки внизу, до отказа набитые туристами. Они скользят по водной глади.

– Смотри! Смотри! – Эллиот машет в сторону Эйфелевой башни. Теперь она четко вырисовывается прямо перед нами.

Я тут же начинаю думать о Ное и о том, как близко мы подобрались к Ночи волшебных случайностей. Но и от благоговейного страха не могу отделаться – так близко башня смотрится невероятно величественно; ее железное тело поднимается к чистому синему небу. Эйфелева башня настолько выразительна, что у меня пересыхает во рту. Эллиот берет меня за руку, и мы бежим, отчаянно стараясь приблизиться к ней как можно сильнее.

Вокруг толпятся тысячи туристов. Приходится замедлиться до шага, а потом и вовсе остановиться. Эллиот присвистывает, явно весьма впечатленный. А у меня екает сердце, но совершенно по другой причине. Группа японских туристов, закончив экскурсию, отходит в сторону, и я замечаю на временном ограждении стройки длинный ряд афиш. На одной из них – лицо Ноя. Это самые первые постеры гастролей, которые я видела. Ной держит гитару и улыбается на камеру; его фотография размещена чуть ниже большого группового фото The Sketch. Хотя большую часть афиши занимает заголовок, лицо Ноя выделяется на ней, как ноющий палец.

Он выглядит таким феерически красивым – если, конечно, забыть, что этот парень – больше не моя рок-звезда. Кажется, что я вот-вот упаду в обморок.

В следующую секунду слышу доносящуюся из динамиков музыку, где-то совсем рядом. Это I Will Survive. Поворачиваюсь – и вижу неприметного молодого парня. Он поет и танцует прямо на тротуаре, а рядом надрывается бумбокс.

Часть меня хочет съежиться и скрыться куда подальше. Много ли вы видели людей, которые бы отрывались под диско семидесятых в самом центре Парижа? От нелепости происходящего хочется смеяться и плакать одновременно.

Меня захлестывают одновременно несколько эмоций. Никак не могу решить, какой из них позволить накрыть меня с головой, и поворачиваюсь за советом к Эллиоту. От взгляда на него становится легче – Эллиот улыбается так, что, наверное, можно было бы все пломбы увидеть.

Мой друг тянется за мной и приглашает на танец. Охотно принимаю приглашение. И, прежде чем успеваем это понять, мы оказываемся в толпе таких же абсолютных идиотов, танцующих под Эйфелевой башней. Мы с Эллиотом горланим I Will Survive так же громко, как виновник происходящего.

Вскоре все вокруг присоединяются к общему веселью. Словно мы устраиваем гигантский парижский флешмоб для всех разбитых сердец на свете.

Чувствую себя больной на всю голову, совершенно спятившей – и свободной. В общем, первый раз за очень долгое время я вновь ощущаю себя самой собой.

3 июля

Песни, чтобы вылечить разбитое сердце

Знаете, я думала, этот день никогда не наступит.

Просто не могла его представить даже через миллион лет.

Но он наступил.

Мы с Бруклинским Парнем больше не вместе.