Но потом я вспоминаю о телефоне, лежащем у меня в сумке, и гнев внезапно успокаивается. Все начинает вставать на свои места. А что, если Дин все это устраивал специально? Ною сказали, что именно менеджеры Леа настаивали на их фальшивых отношениях. Но теперь, когда я думаю об этом, то понимаю: а зачем Леа это было нужно? Что она могла от этого получить? А вот Ною нужно было как-то дать всем знать о себе. Его карьеру надо раскручивать. И именно Дин принимает
Разговор закончен. Я слышу чьи-то шаги у лестницы автобуса. Сердце падает. Лихорадочно озираюсь, куда бы спрятаться, но уже поздно: Дин поднимается внутрь, весело ухмыляясь.
Ухмылка исчезает, едва он замечает меня. Громко ругается и хватается за грудь.
– Пенни, что ты здесь делаешь? Меня чуть инфаркт не хватил.
Дин коротко смеется. Мы стоим, уставившись друг на друга, и до него постепенно доходит, что я не улыбнулась ему в ответ.
Вижу, как Дина озаряет понимание. Он слегка сереет. Злость поднимается во мне, как лава в вулкане, но вместо дикого вопля я говорю спокойным голосом Оушен Стронг:
– Скажи мне, Дин, ты всегда был таким идиотом?
– Услышала, о чем мы говорили на улице? Надеюсь, ты не собираешься портить карьеру Ноя, Пенни?
– Не собираюсь ли
В эту минуту я чувствую себя самым сильным человеком на планете. Высокой, уверенной в себе и полностью себя контролирующей. Я говорю громко, четко и коротко, смотрю на Дина – и вижу, как он морщится, а его самоуверенность тает на глазах. Он что-то бормочет – так что я не могу разобрать ни слова. Поднимаю бровь, и Дин повторяет:
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Ты спятила. Ехала бы ты домой, Пенни, к мамочке и папочке.
Он пожимает плечами, пытаясь пробраться мимо меня.
Делаю шаг в сторону, перекрываю Дину дорогу. Он смотрит на меня, и выражение его лица резко меняется. Дин больше не выглядит слабым и испуганным; он зол. Сохраняю невозмутимость и не свожу с него глаз, хотя внутри жутко трясусь.
– Дай мне пройти, Пенни.
– Не раньше, чем ты ответишь на мои вопросы.
Роюсь в сумке и извлекаю на свет божий свой старый телефон.
– Все это время он был у тебя, не так ли? Ларри мне его отдал – он нашел телефон в твоей комнате.
– Даже если это и так, то что?
Сглатываю, изо всех сил пытаясь сдержаться.
– Скажи мне честно: ЧистаяПравда – это ты?
Вот теперь у меня дрожит голос.
Дин смеется, и мне кажется, что он будет все отрицать, откажется признавать, что имеет к этому какое-то отношение. Но он этого не делает. Поднимает руки и аплодирует.
– Догадалась-таки. Твой телефон кто-то передал охранникам, а они отдали его мне. Честно говоря, я чувствовал себя так, словно вживую увидел Санта-Клауса. Рассчитывал, что пара сообщений вправит тебе мозги, но малость ошибся. Ты оказалась орешком покрепче, чем я думал.
В голове все путается; с трудом могу выловить в хаосе мыслей хоть какой-то смысл.
– Но… зачем? Зачем тогда ты приходил ко мне домой и уговаривал родителей отпустить меня на гастроли с Ноем, если не хотел, чтобы я туда ехала? Почему ты просто не отказался?
– Чтобы Ной сох по тебе еще сильнее? Нет уж, уволь, Пенни. – Он закатывает глаза. – Только так я мог ему показать, насколько ты не приспособлена для жизни, которой живет он. У меня и так были проблемы, когда Ной чуть не слился под Рождество, – я думал, все гастроли пойдут псу под хвост. А там столько работы уже было сделано! Но потом он встретил тебя – милую, прекрасную,
Дин проходит мимо меня, садится на диван и открывает мини-холодильник. Достает пиво и откидывается на спинку дивана. Теперь он просто источает уверенность в себе. Я не спускаю с него глаз, но на всякий случай подхожу ближе к двери.
– И ты подумал, что лучший способ избавиться от меня – шантажировать? – я пытаюсь не дать гневу вырваться наружу, но получается не очень. – Тебе что, двенадцать лет? Ты не Ноя видишь – ты видишь доллары на его месте. А друзей моих ты зачем в это втянул? Они вообще не имели к нам с Ноем никакого отношения.
Он отхлебывает пиво и смачно чмокает. Широко ухмыляется – точь-в-точь Джокер из «Бэтмена».