Девушка с татуировкой дракона

Лисбет показала на полароидные снимки.

– По этим фотографиям трудно понять, как она к этому относится, поскольку не видно лица, но она пытается заслониться от камеры.

– Предположим, все началось, когда Харриет исполнилось четырнадцать, в шестьдесят четвертом году. Она сопротивлялась – «она не смирилась со своим долгом», как выразился Мартин. Об этом-то Харриет и угрожала рассказать. Мартин тогда не возражал, он просто подчинился отцу. Они с Готфридом заключили своего рода… пакт и попытались провести обряд посвящения с Харриет.

Лисбет кивнула:

– Ты записал в своих заметках, что Хенрик разрешил Харриет переехать к нему зимой шестьдесят четвертого года.

– Хенрик видел, что в ее семье не все ладно. Он считал, что всему виной ссоры и разборки между Готфридом и Изабеллой, и перевез ее к себе, чтобы она могла спокойно сосредоточиться на учебе.

– Такой поворот событий явно не вписывался в планы Готфрида и Мартина. Отныне они не могли так легко добираться до нее и контролировать ее жизнь. Но где же они совершали свои гнусные делишки?

– Скорее всего, в домике Готфрида. Я почти уверен, что эти снимки сделаны там, – это легко проверить. Домик расположен просто идеально – изолированно и далеко от селения. Потом Готфрид в последний раз напился и утонул.

Лисбет задумчиво кивнула:

– Отец Харриет занимался или пытался заниматься с ней сексом, но, скорее всего, не посвящал ее в свою тайную жизнь убийцы.

Микаэль решил, что это – самое уязвимое место в их логической цепочке. Харриет записала имена жертв Готфрида и сопоставила их с библейскими цитатами. Но интерес к изучению Библии она проявила только в последний год, после смерти Готфрида. Микаэль пытался найти этому объяснение.

– Каким-то образом Харриет все-таки обнаружила, что Готфрид не только предавался инцестуальным утехам, но что он – еще и маньяк и серийный убийца, – сказал он.

– Мы не знаем, когда она узнала про убийства. Возможно, непосредственно перед тем, как Готфрид утонул. А может быть, уже после этого, если он вел дневник или хранил газетные статьи об убийствах. Что-то натолкнуло ее на след.

– Но, скорее всего, она не об этом грозилась рассказать Хенрику, – предположил Микаэль.

– А о Мартине, – сказала Лисбет. – Ее отец умер, но Мартин не оставлял ее в покое.

– Вот именно, – кивнул Микаэль.

– И потребовался целый год, чтобы она решилась.

– А что бы ты сделала, если бы вдруг обнаружила, что твой отец – серийный убийца, к тому же насилующий твоего брата?

– Я бы убила этого ублюдка, – сказала Лисбет.

Она произнесла эту фразу таким трезвым и холодным тоном, что Микаэль подумал – она шутит.

Ему вдруг вспомнилось ее лицо, когда она предприняла атаку на Мартина Вангера. Он печально улыбнулся.

– Предположим. Но Харриет не хватало твоей решимости. Готфрид умер в шестьдесят пятом году, прежде чем она успела что-либо предпринять. Это укладывается в логику наших рассуждений. После смерти Готфрида Изабелла отправила Мартина в Уппсалу. Он, скорее всего, проводил дома Рождество и приезжал на каникулы. Но весь следующий год он встречался с Харриет не слишком часто. Они оказались на большом расстоянии друг от друга.

– И она начала изучать Библию.

– При этом вовсе не обязательно ею двигали религиозные причины, если исходить из того, что нам теперь известно. Возможно, Харриет просто хотела понять своего отца, проанализировать его деяния. Девушка размышляла вплоть до карнавального шествия в шестьдесят шестом году. Там она вдруг увидела своего брата и поняла, что он вернулся. Мы не знаем, состоялся ли у них разговор и сказал ли Мартин ей что-нибудь. Но что бы там ни произошло, Харриет приняла спонтанное решение немедленно отправиться домой, чтобы поговорить с Хенриком.

– А потом она исчезла.

После того как они восстановили всю цепь событий, они уже смогли предположить, как должен выглядеть последний фрагмент мозаики.

Микаэль и Лисбет упаковали вещи. Перед отъездом Блумквист позвонил Дирку Фруде и заявил, что им с Лисбет придется на некоторое время уехать, но перед отъездом он непременно хотел бы повидаться с Хенриком.

Микаэлю хотелось бы знать, что Фруде рассказал Хенрику. У адвоката был такой измученный голос, что журналист даже начал за него беспокоиться. В конце концов Фруде объяснил, что сообщил Хенрику лишь о гибели Мартина в результате аварии.

Пока Микаэль парковался у больницы, снова прогремел гром и небо опять затянули мрачные дождевые облака. Он поспешно пересек стоянку как раз в тот момент, когда уже начинал накрапывать дождь.

Хенрик Вангер, одетый в халат, сидел в своей палате у окна. Болезнь, несомненно, отразилась на нем, но цвет его лица стал значительно лучше, и старик явно шел на поправку. Они пожали друг другу руки. Микаэль попросил сиделку оставить их на несколько минут.

– Давно тебя здесь не было, – сказал Хенрик.

Микаэль кивнул.

– И не случайно. Ваши родственники не хотят, чтобы я тут появлялся, но сегодня они все собрались у Изабеллы.

– Бедняга Мартин, – сказал Хенрик.