Девушка с татуировкой дракона

Сразу после того, как ее разбудили в половине девятого, Ирене Нессер выписалась из гостиницы «Маттерхорн». Она взяла такси и перевезла свои вещи в камеру хранения на железнодорожном вокзале. В последующие часы норвежка посетила девять частных банков, между которыми распределила часть облигаций с Каймановых островов. К трем часам дня примерно десять процентов облигаций были обналичены, а деньги она разместила на более чем тридцати номерных счетах. Оставшиеся облигации связала в пачку и сложила до лучших времен в банковский сейф.

Ей предстояло нанести еще несколько визитов в Цюрих, но с этим можно было не спешить.

В половине пятого дня Ирене Нессер приехала на такси в аэропорт, где в дамской комнате разрезала на мелкие кусочки паспорт и кредитку Моники Шоулс и спустила их в унитаз. Ножницы она выбросила в урну. После 11 сентября 2001 года не стоило привлекать к себе внимание багажом, в котором могли обнаружить острые предметы.

Ирене Нессер прилетела в Осло рейсом GD 890 авиакомпании «Люфтганза». Здесь она на автобусе доехала до центрального вокзала, снова зашла в дамскую комнату и сняла с себя одежду. Затем поместила все предметы, составлявшие образ Моники Шоулс – парик с прической «паж» и фирменную одежду, – в три пластиковых пакета и рассовала их по разным мусорным бакам и урнам возле вокзала. Пустую сумку фирмы «Самсонайт» она оставила в незапертой ячейке камеры хранения. Золотая цепочка и сережки были дизайнерскими украшениями и могли навести на ее след – они исчезли в канализационном люке.

Накладной латексный бюст после некоторых мучительных сомнений Ирене Нессер решила сохранить.

Она боялась опоздать и потому свой гамбургер в «Макдоналдсе» проглотила чуть ли не целиком. Параллельно она переложила содержимое эксклюзивного кожаного портфеля в свою спортивную сумку. Уходя, оставила портфель под столом. Купив в киоске кофе латте, она рванула к ночному поезду на Стокгольм и успела вскочить в него как раз в тот самый момент, когда закрывались двери. Здесь у нее было заранее забронировано отдельное купе.

Заперев дверь купе, Лисбет почувствовала, что впервые за двое суток содержание адреналина у нее в крови снизилось до нормального уровня. Она распахнула окно и закурила сигарету, пренебрегая запретом, попутно по чуть-чуть отхлебывая кофе. Поезд тем временем выехал из Осло.

Лисбет прокрутила в голове свой контрольный список, чтобы убедиться, что она не упустила ни единой детали. Через минуту девушка нахмурила брови, пошарила в кармане куртки, извлекла оттуда ручку из отеля «Циммерталь», внимательно рассмотрела ее и выбросила в окно.

Через пятнадцать минут она забралась в постель и почти мгновенно заснула.

Эпилог Аудиторское заключение Четверг, 27 ноября – вторник, 30 декабря

В специальном номере «Миллениума» публиковались целых сорок шесть страниц материала о Хансе Эрике Веннерстрёме. Журнал вышел в свет в последнюю неделю ноября и произвел эффект разорвавшейся бомбы. Авторами заглавного текста номера значились Микаэль Блумквист и Эрика Бергер. В первые часы масс-медиа не знали, как им отнестись к этой сенсации. Год назад публикация аналогичного текста увенчалась тем, что Блумквиста приговорили за клевету к тюремному заключению и, судя по всему, уволили из «Миллениума». Тем самым он сильно подорвал к себе доверие. И вот теперь то же издание вновь печатает материал того же журналиста, содержащий значительно более серьезные обвинения, чем статья, за которую его осудили. Содержание статьи местами казалось настолько абсурдным, что противоречило элементарному здравому смыслу. Шведские СМИ находились в шоке и замерли в ожидании.

Но вечером «Та, с канала ТВ‑4» начала программу новостей с одиннадцатиминутного обзора главных обвинений Микаэля Блумквиста в адрес Веннерстрёма. Несколькими днями раньше Эрика Бергер встретилась с ней за ланчем и, как особо доверенному лицу, выдала ей эксклюзивную информацию.

Канал ТВ‑4 всегда состязался с новостными программами на государственных телеканалах, которые вышли в эфир только с девятичасовыми выпусками. Тогда и Шведское телеграфное агентство разослало первую новость с осторожным заголовком «Осужденный журналист обвиняет финансиста в особо тяжких преступлениях». Новость повторяла телевизионную информацию в сокращенном варианте, но уже сам факт, что Телеграфное агентство обратилось к этой теме, вызвал лихорадочную активность в консервативной утренней газете и дюжине региональных газет, которые спешили переверстать первую полосу, прежде чем включатся печатные станки. До этого момента эти газеты намеревались проигнорировать статью в «Миллениуме».