Девушка в башне

Тяжелый шаги, и ее окутал запах масла. Она не обернулась вовремя. Касьян схватил Васю сзади, выкрутил ее руку, и она подавила крик. Чародей заговорил ей на ухо:

— Думаешь, перехитришь меня? — прошипел он. — Девочка, призрак и ребенок? Плевать, что вы за ведьмы. Я — хозяин.

— Марья Владимировна, — сказал призрак странным искаженным голосом. — Посмотри на меня.

Марья медленно подняла голову, медленно открыла глаза.

Она увидела призрака.

Она закричала с детским ужасом. Касьян на миг перевел взгляд на девочку, и Вася потянулась с болью в ребрах и схватила кинжал Касьяна — ее кинжал, где он висел с его пояса. Она попыталась ударить его. Он сжался, она промазала, но его хватка на ее руке ослабла.

Вася бросилась вперед и перекатилась. Она вскочила с кинжалом. Вооруженная и на ногах, хоть было больно дышать. Касьян был между ней и Марьей.

Касьян вытащил меч и оскалился.

— Я тебя убью.

У Васи не было шанса, она была лишь немного обучена и против мужчины. Меч Касьяна опускался, и Вася смогла отбить его кинжалом. Маша покачивалась, как лунатик.

— Маша! — безумно закричала Вася. — Вставай! К двери! Беги, дитя! — она толкнула стол к Касьяну и отпрянула, всхлипывая на вздохе.

Касьян ударил сбоку, и Вася пригнулась. Казалось, в углу ждет фигура в черном плаще.

«Для меня, — подумала она. — Он тут для меня в последний раз», — меч собирался разрезать ее пополам. Она едва успела отскочить.

На миг Вася посмотрела на призрака. Тамара за Касьяном сжимала рукой свое горло. Там, где на шее Васи когда — то висел талисман. Талисман, что привязывал… Тамара безумно посмотрела на ребенка, и Вася поняла.

Она уклонялась от меча снова и снова. Каждый удар ощущался ближе, Вася едва успевала вдохнуть. Марья сидела неподвижно. За миг до того, как меч опустился в последний раз, Вася нашла на Маше кулон, тяжелый и холодный, под блузкой девочки. Вася сорвала его, металл порезал ее ладонь и горло девочки. Она бросила кулон в лицо чародея. Он попал с плеском золота и красного света, а потом упал, разбитый, на пол.

Касьян смотрел на него, а потом с потрясением взглянул на Васю.

Он отшатнулся. Его лицо начало меняться. Годы летели, словно пробили дамбу. Он вдруг стал тощим стариком с красными глазами. Они стояли не в логове чародея, а в пустой мастерской княгини московской, пыльной и пахнущей мокрой шерстью и женщинами. Внутренняя дверь была заперта.

— Стерва! — проревел Касьян. — Гадина! Ты посмела? — он наступал, но теперь спотыкался. Он уже не был защищен, а Вася не забыла дни под деревом с Морозко. Она уклонилась от его дрожащей руки, встала перед ним и вонзила кинжал между ребер.

Касьян закряхтел. Кричал призрак. Чародей не кровоточил, но бок Тамары истекал кровью там, где Вася ранила Касьяна.

Призрак согнулся и рухнул на пол.

Касьян выпрямился, не раненый, и наступал снова, скаля зубы, древний и не убиваемый. Вася подняла с усилием Марью и пятилась к двери. Марья шла с ней, дрожа, ее шаги снова были живыми, хотя молчала, и ее глаза были как у девочки в кошмаре. Ребра Васи, казалось, пронзают кожу с каждым шагом. Касьян все еще был с мечом.

— Некуда идти, — прошептал Касьян. — Ты не можешь меня убить. И город горит, убийца. Ты останешься в башне, пока твоя семья горит.

Он увидел ее лицо и рассмеялся. Его пустая яма рта широко раскрылась.

— Ты не знала! Глупо не знать, что будет, если выпустить жар — птицу.

Вася услышала низкий рев снаружи, словно миру пришел конец. Она подумала о полете жар — птицы над деревянным городом ночью.

«Я должна убить его, — подумала она, — даже если это будет последним, что я сделаю», — Касьян снова наступал, подняв меч. Вася оттолкнула Марью и уклонилась от меча.

Слова Дуниной сказки зазвучали в ее голове:

«Кощей Бессмертный прячет свою жизнь в игле в яйце, а яйцо в утке, а утку в зайце…».

Но это была лишь сказка. Тут не было иглы или яйца…

Мысли Васи словно остановились. Тут была только она. И ее племянница. И бабушка.

«Ведьмы, — подумала Вася. — Мы видим то, что другие не могут, и делаем увядшее настоящим».

И Вася поняла.

Она не мешкала. Она бросилась на призрака. Одна ладонь впилась в вещицу, которая точно висела там на горле серого существа. Это был когда — то камень, он напоминал в руке кулон Марьи, но был хрупкий, как скорлупа яйца, словно годы и горе выели его изнутри.

Призрак скулил, словно ощущая и агонию, и облегчение.

Вася встала, сжимая кулон, лицом к чародею. Ее ребра болели ужасно. Она подавляла боль.

— Отпусти это, — сказал Касьян. Его голос стал тонким. Он прижимал меч к горлу Марьи, его ладонь сжимала ее волосы. — Опусти, девочка. Или дитя умрет.

Но за ней вздохнул едва слышно призрак.

— Бедный бессмертный, — сказал голос Морозко, но тише, холоднее и слабее, чем когда — либо.

Вася выдохнула с гневом и облегчением. Она не видела, как он пришел, но теперь стоял, чуть темнее тени, рядом с призраком. Он не смотрел на нее.

— Думал, я всегда буду далеко от тебя? — шепнул бог смерти Касьяну. — Я всегда был на удар сердца в стороне.

Чародей крепче сжал меч и волосы Марьи. Он смотрел на Морозко с ужасом и долей болезненной тоски.