Девушка в башне

— Соловей, — сказала Вася. — Мне нужно в башню. Я должна идти за Машей и Касьяном. Иди… умоляю, помоги брату. Защити его. Защити Дмитрия Ивановича.

Соловей прижал уши.

«Ты не можешь просто…».

Но она уже прижала ладонь к носу коня, а потом побежала во тьму.

* * *

Перед ней поднималась закрытая лестница, что вела на верхние этажи дворца великого князя, красивые ширмы были разорваны и сломаны. Вася замерла на площадке, где лестница разделялась, где был до этого Саша. Она оглянулась. Дмитрий ехал на одной из лошадей из горящей конюшни. Ее брат забрался на спину неохотного Соловья: человек бога на лошади языческого старого мира.

Соловей встал на дыбы, Саша взмахнул мечом. Вася помолилась за них и посмотрела наверх. Тела лежали на лестнице слева, откуда пришел князь. Но на пути в терем была лишь странная тьма.

Вася повернула направо и побежала во тьму, перед глазами были ее конь и ее брат, как талисман.

Десять шагов. Двадцать. Выше и выше.

Как долго идти вверх? Она уже должна была добраться.

Сверху раздался шорох шагов. Вася застыла. Фигура мужчины дернулась к ней, слепо хватая, ноги плохо гнулись, как у куклы.

Мужчина приблизился, и Вася узнала его.

— Отец, — не подумав, вскрикнула Вася. — Отец, это ты? — это был и ее отец, и нет, его лицо, но пустые глаза, бесформенное тело от удара, что убил его.

Петр подошел ближе. Он повернул к ней сияющий глаз.

— Отец, прости меня… — Вася протянула руку.

И отец пропал, осталась только тьма, полная пульса огня. Она не слышала больше бой внизу. Она замерла, сердце грохотало в ушах. Как долго идти? Вася пошла снова. Ее дыхание вырывалось из груди, ноги пылали.

Стук на лестнице сверху. Другой. Шаги. Ее ноги спотыкались, дыхание сипело. Из тьмы выше появился ее брат Алеша с серыми, как у их отца, глазами. Но у его не было горла, не было челюсти. Это было словно оторвано, и она подумала, что видно следы зубов на обрывках кожи. Упырь напал на него, или что хуже, и он умер…

Призрак пытался говорить, она видела, как кровавый рот шевелится. Но был лишь лепет и кусочки плоти. А глаза, холодные и серые, печально смотрели на нее.

Вася, рыдая, пробежала мимо этого создания дальше.

Она увидела небольшую группу на лестнице выше, трое мужчин стояли над сжавшейся кучей, их лица горели красным.

Вася поняла, что куча — это Ирина, ее сестра. Лицо Ирины было в синяках, ее юбки — окровавленной грудой. Она бросилась на мужчин с рычанием, но они пропали. Осталась только ее мертвая сестра. А потом исчезла и она, осталась лишь тьма.

Вася сглотнула всхлип и побежала, спотыкаясь. Теперь перед ней была огромная куча головой вниз. Вася подбежала, это лежал на боку Соловей, стрела вонзилась по перья в темный мудрый глаз.

Это было правдой? Нет? И тем, и другим? Когда это закончится? Сколько еще идти? Вася неслась, забыв о смелости. Были лишь ступеньки, ужас и ее колотящееся сердце. Она думала лишь о побеге, но лестница все вилась, и она бежала, глядя на все, чего боялась.

Появилась другая фигура, старая и сгорбленная, в вуали. Она подняла налитые кровью глаза на Васю, и та узнала свои глаза.

Вася застыла. Едва дышал. Это было лицо ее самого жуткого сна: она, заточенная за стенами, пока не свыклась с ними, и ее душа увяла. Она была заперта в башне, как эта Василиса из кошмара, и она не выйдет, пока не состарится, пока не сойдет с ума…

Вася подавила эту мысль.

— Нет, — хищно сказала она, чуть не плюнув в лицо иллюзии. — Я выбрала смерть в зимнем лесу, а не твое лицо. Я выберу это снова. Ты — ничто, лишь тень, что должна запугать меня.

Она попыталась пройти, но женщина не двигалась и не пропадала.

— Погоди, — прошипела она.

Вася замерла и снова посмотрела на морщинистое лицо. А потом поняла.

— Вы — призрак из башни.

Призрак кивнул.

— Я видела — священник забрал Марью, — выдохнула она. — Я пошла следом. Я не покидала башню с… но пошла. Я ничего не могу, но пошла. Ради дитя, — в голосе призрака было горе? Горечь? Призрак сглотнула. — Иди… внутрь, — сказала она. — Дверь там, — она прижала дрожащую руку к стене. — Спаси ее.

— Спасибо… мне жаль, — шепнула Вася. Жаль за башню и стены, за долгую пытку этой женщины, кем бы она ни была. — Я освобожу вас, если смогу.

Призрак лишь покачала головой и отошла. Вася поняла, что слева была дверь. Она толкнула ее и вошла.

* * *

Она стояла в великолепной комнате. Огонь низко горел в печи. Свет мерцал на бесчисленных шелках и золотых вещицах, что украшали это место, напоминающее князя, пресыщенного избытком. Пол был в черных шкурах. Стены украшали гобелены, и всюду были подушки, сундуки, столы из черного и блестящего дерева. Печь была покрыта плиткой с рисунком огня и цветов, плодов и птиц с яркими крыльями.

Марья сидела на скамейке у печи и ела гору пирожков. Она кусала, жевала и глотала, но ее глаза были тусклыми. Она была с тяжелым золотым кулоном, что Касьян пытался надеть на Васю. Ее спина горбилась от веса. Камень в кулоне сиял ярко — красным.