Девушка в розовом платье

– Послушай, друг, моя девушка немного не рассчитала, и мне не хватает денег, чтобы заплатить за неё. Всего 150 рублей. Послушай, может, ты запишешь мои данные, а я завтра после работы занесу. Часов в восемь, как сегодня.

– Пусть девушка добавит, – отрезал он. Своими зелёными глазами он даже не смотрел на меня, а только кривил рот, до того противно ему было со мной общаться.

– Да, ты что?! Ты представляешь, как я буду выглядеть? Я вообще не уверен, есть ли у неё с собой деньги.

– Не создавай проблем. Иди и спроси, – не соглашался он.

Меня это уже начинало злить. Я действительно собирался принести деньги, если бы он дал мне отсрочку до завтра. Не жулик же я какой!

– Слушай, я понимаю, что это неудобно, но дай мне шанс уйти достойно. Вот, смотри, – я достал из кошелька пятёрку с Линкольном. – Это рублей четыреста по курсу. Возьми, как залог, я завтра привезу рубли. Мне пятёрку отец с войны привёз, будь уверен, я за ней приеду.

– Я не работаю завтра.

– Господи, да как же ты не понимаешь?! – возопил я. – Ну, будь ты человеком! Говорю же, девушка много заказала, я не рассчитал. Вот, смотри, – я раскрыл кошелёк, показывая ему купюры, – три с половиной, мне 150 рублей всего не хватает. Хочешь часы возьми в залог?! Дай мне уйти нормально, ну!

Официант развернулся и направился в зал. Его дерзость и моя ярость затуманили моё сознание сильнее волос девушки, и я дёрнул его за плечо и замахнулся. Официант развернулся, но присел, и мой кулак на полной скорости чиркнул по кирпичной стене, словно спичка, стесав слой серы. От боли я скорчился, и официант, промахнувшись, ударил мне коленом в плечо. Я завалился на мешки с мусором, и он ударил меня ногой в живот, после чего ушёл за управляющим, пока я продолжал корчиться среди кожуры от бананов и протухших помидоров.

– Какая кошмарная кухня, – скривился я, обнимая кулак и чувствуя запах гниения. – Сколько же этот мусор здесь лежит?

В ногах у меня лежал кошелёк, который я в порыве ярости уронил. Упав, у него открылся отдел с мелочью, и она вся рассыпалась. Лёжа в мусоре, с ободранным кулаком и с болью в набитом животе, всё ещё не до конца осознав, что только что произошло, я насчитал два десятка десятирублёвых монеток, разбросанных у меня в ногах. В свете фонаря, висящего над входом, они ярко блестели, и я вдруг громко засмеялся. Логист, три года занимающийся планированием и расчётами, не смог посчитать мелочь в кошельке! С трудом поднявшись, я стал собирать монетки из пыли, и затем, даже не отряхнувшись, поспешил в зал, где меня ждала моя волнующуюся спутница.

Когда я подошёл к столику, возле него стоял официант и управляющий, по крайней мере, так значилось на его бейдже. Подойдя к столу, я вывалил нужную сумму, и с вызовом посмотрел в лицо официанту, в его гнусные зелёные глаза.

– Обсчитался, пардон, – сказал я ему в нос, наблюдая, как капельки моих слюней остаются у него на лице. – Вот вся сумма, даже на чай будет.

– Девушка за всё заплатила, – не обращая внимания на слюни, чуть не рассмеялся мне в лицо официант, – и вышла где-то минуту назад.

На секунду оторопев, я схватил купюры со стола, пальто, и поспешил к выходу.

– Приятного вечера, сэр, – съязвил он мне вдогонку, и, наверное, стал собирать оставленные мной на столе монеты. Управляющий, наверное, удручающе покачал головой, а я, наверное, никогда больше не увижу зелёных глаз официанта. Наверное, мне было плевать на них. Но наверняка я знал, что боюсь больше не увидеть карих.

Когда я выбежал на улицу, она ещё стояла на светофоре. Перед ней мелькали брызжущие светом машины, и свет падал на её туфли, а ветер отбрасывал волосы с лица. Я припустил за ней, на бегу натягивая пальто, и догнал уже на набережной.

– Нина, прости, такое недоразумение! – стонал я, пытаясь успеть за её быстрым шагом. – Я отошёл, чтобы расплатиться, а когда вернулся, тебя уже не было.

Она не останавливалась и не поворачивала головы, но молчала. Я хотел сказать как можно больше, чтобы оправдаться, но, увидев её красивое лицо, обмяк, поскольку даже в гневе оно радовало глаз. Ровные взведённые курком скулы топорщились обтянутой кожей, губы собраны в комок, глаза пылают. Под влиянием адреналина я полез в пламя.

– Ты опозорил меня, – услышал я гневный голос, – ко мне подошёл официант, и сказал, что ты не оплатил счёт. Я не стала дожидаться твоих объяснений и, краснея, ушла. Теперь я не смогу больше прийти в этот прекрасный ресторан.

– Не волнуйся насчёт этого, – я попытался коснуться её плеча, – я приглашу тебя в другой.

И слова и касание были ошибкой. Не успел я договорить, она резко повернулась, закричала и толкнула меня в больное плечо.

– Ты что, идиот! Никуда я с тобой не пойду, урод!

Когда смотришь на что-то прекрасное, не думаешь, что оно может быть настроено против тебя. Я ошибся, но её толчок мне помог. Я скривился, и она остановилась, чтобы взглянуть на меня. Наверное, совесть не позволила ей уйти.

– Не так уж я и больше тебя пихнула! – злопыхала она, но дымка злобы в её глазах подёрнулась. – Что у тебя с рукой?