Девушка за спиной

Когда Максим понял, что стихи ему нравятся и он ждет с возрастающим интересом каждого нового, она пригласила его на свидание. У театра Вахтангова, в восемь вечера.

Поэты – люди преимущественно ленивые. Ухаживание за собой воспринимают как нечто должное. И всегда готовы к встрече с музой.

Была осень, и моросил дождик. Не то чтобы сильно, а так, по-мерзкому.

Максим по привычке немного опоздал. Минут на десять. А у театра никого не было. Арбат вообще был удивительно пуст для раннего вечера. Он стоял, смотрел, как у лотка с книгами из разряда «всё по пятьдесят рублей» что-то ищет существо непонятного пола и возраста, больше похожее на гриб, чем на человека.

Потом обернулся назад. Никого не было.

Следовало бы позвонить музе, но он почему-то оттягивал этот момент. Подошел к книгам, стал их разглядывать. Сосредоточиться не получалось.

Мысли были только о женщине, которая не пришла. Ему показалось, что все ее стихи были наполнены такой влюбленностью в него, что он сам уже почти влюбился. И от того, что она обманула и не пришла, влюбленность ощущалась острее.

Наконец он решился и набрал ее номер, который она написала ему, когда они договорились о встрече.

И тут раздался звонок. Обычная мелодия «Нокии».

Гриб зашевелился, посмотрел на него и сказал:

– Давай-давай проверяй. Да, это я.

Максим хотел сбежать, но он был джентльмен. Поэтому остался, лихорадочно ища выход.

От нараставшего ужаса он начал что-то очень бурно говорить, размахивая руками. Чтобы только не было тишины. И чтобы она ничего не успела сказать. Предложил зайти в кафе. Там еще на пороге заказал бутылку вина – и выпил ее за пять минут. Она смотрела на него, гипнотизируя. Сказала:

– А что мне не налил?

Принесли вторую.

И тут Максиму позвонила старая знакомая. Красивая успешная дама, которая в тот вечер открывала свой бар. Сказала: приезжай, отметим без публики, будут только свои.

– Подруга звонила, – сказал он, упорно глядя только перед собой. – Сегодня у нее открывается ресторан.

– Что, – сказал гриб, буравя поэта цепким взглядом, – сейчас бросишь меня и сбежишь?

– Можем поехать вместе, – сказал он и сам офонарел от этих слов.

Бар был в самом центре Москвы. Публика соответствовала месту. Луи Виттон, Прада, Биркин – все как полагается.

Максим расцеловался с хозяйкой.

– Я хотела тебя со своей подругой познакомить, – сказала она и вдруг увидела, что он не один.

Гриб был рядом. В шляпке, которая соответствовала этому месту так же, как дворник-таджик клубу «Zelo’s» в Монако.

– Это… – сказал Максим, переминаясь с ноги на ногу. – Это…

– Марина, – сказал гриб, с ненавистью глядя на подругу, с которой хотели познакомить поэта.

Длинноногую, хорошо одетую. С длинными ухоженными волосами.

– Марина тоже пишет стихи, – сказал поэт.

– А… – безразлично сказала хозяйка.

– Не знаете, как вызвать полицию? – вдруг спросил гриб.

На нее смотрели настороженно.

– У меня своя турфирма, – сказал гриб. – Вчера пришел кавказец, принес паспорта молодых девушек. Хочет вывезти их в рабство и сделать проститутками. Им нужна испанская виза. Я отказалась.

Максим стоял и думал, какой же он идиот. Почему же он не сбежал сразу, почему привел ее сюда?

– Какая же вы молодец, – сказала хозяйка, закрывая тему.

– Он сходил к машине и принес автомат, – сказал гриб. – Направил на меня и начал стрелять. Я чудом осталась жива.

– Надо ехать в полицию, – сказал Максим. – Срочно поезжайте, я вызову такси. Им надо это обязательно рассказать! Какой здесь адрес?

Такси приехало через пять минут. И увезло гриб.

«Стереть ее номер, – думал он. – И чтобы больше никогда, никогда ничего такого».

И пошел с бокалом вина к подруге хозяйке. Знакомиться.

Его телефон тренькнул. Пришла эсэмэска.

«Я не успела всё сказать. Они украли моего сына. Он был с мужем в Барселоне. Мужа ударили по голове, он потерял сознание. Что мне делать? Помоги! Мне больше не от кого ждать помощи».

Он ждал звонок от сына. От своего. Не мог выключить телефон.

«Ты ведь сейчас с ней, да?»

«С этой длинноногой шлюхой, да?»

«Ты не понял меня и прошел мимо. Мимо своей единственной».

Шел второй час ночи. Он сидел и думал – отправить ей эсэмэску: «Не пиши мне больше» или «Да пошла ты на…» – и не мог выбрать правильный ответ.

А эсэмэски сыпались безостановочно. Как мука из дырявого пакета.

«Не пиши мне больше никогда».

«Ты сделал мне больно. Я решила отравиться, и ты не простишь себе этого никогда».

– Господи, какое счастье, – сказал он вслух, прочтя последнюю. – Только бы она не передумала.

Сообщения все шли и шли.