Девушка за спиной

Мы обрадовались, но не могли понять – что не так?

– Мир, – сказал он. – Но при одном условии.

– Шуба?

– Хуже.

Мы не поняли.

– Она тоже в ванне голой сфотографируется. С незнакомым мужчиной. И мне фото пришлет. Где, когда и с кем – не сказала.

– Круто, – сказал я. – Ты согласился?

– А что делать? – спросил он.

И добавить к этому было совершенно нечего.

Зеркало

– А тебе нравится моя грудь?

Он посмотрел, улыбнулся и сказал, не соврав:

– Очень. – Потом погладил – медленно, поднимаясь от ребер к ключицам.

Она громко задышала.

«Двадцать три, – напомнил он сам себе. – Всего двадцать три, и ты обречен гадать: этот стон действительно идет из нее или она просто думает, что в такие моменты реагировать иначе недопустимо».

Она ждала. Он это видел. Почему бы и нет?

Через минут двадцать она завертелась, устраиваясь поудобнее на ночь. И он опять спросил себя – надо ли?

Искать в себе ответ на один и тот же вопрос столько дней. Надо было пожелать доброй ночи, но вместо этого он поцеловал созвездие родинок на плече. Она сладко вздохнула и через минуту уже спала. Он лежал и не знал, куда смотреть – в потолок, на стену, на нее? В этой кровати ему совершенно не спалось.

Он включил телефон и стал читать.

И тоже не смог. Не получалось сосредоточиться, глаза убегали с экрана. Зато вспомнился давний детский кошмар. Из тех, что приходят только под утро. Он улыбнулся тому мальчику и сам не заметил, как уснул.

Будильник верещал, как юродивый. Она нарочно ставила его не у кровати – на подоконник, чтобы точно не проспать.

И всё равно бы проспала, если бы он её не разбудил.

Он открыл глаза, увидел разбросанные по подушкам кудри, профиль и сквозь убегающий сон подумал, что он дома. Что все как прежде.

Но тут она замычала, бросив себя рывком на другой бок, лицом к нему. Открыла глаза, и в них он как в зеркале увидел себя.

Ни улыбки, ни нежности. Просто удивление – что он тут, что сон кончился, что надо вставать.

Она вскочила и пошла в ванную. Совершенно голая. Легкая, изящная, молодая.

И он в тысячный раз сказал себе, словно продолжая ночной разговор с собой: «Я не верю».

Потому что так не бывает. Просто не бывает.

Они завтракали в кафе. Обычное дело – она не умела готовить, а он не возражал против такого начала дня.

Ложка в одной руке, телефон в другой. И наушники, которые так раздражали.

– Будь ты ей, я бы не обращал на это внимания, – негромко сказал он.

Она увидела шевелящиеся губы и не спеша выдернула наушники. Она все делала не спеша.

– Что ты сказал?

Он улыбнулся ей. Злясь на себя. Она была просто девочка. Глупая молодая девочка, которая ни в чем не виновата.

– Я спросил, когда за тобой заехать?

Она задумалась. Её мимика была настолько характерной, что мысли можно было бы читать, не боясь ошибиться.

Сейчас она определенно думала о платье, которое надо надеть вечером. Том, что лежало в большом пакете в багажнике. О макияже и прическе.

– В семь. – Еще немного подумала. – Лучше в семь пятнадцать.

Он протянул руку и погладил её по щеке. Не переставая удивляться, насколько это похоже – овал лица, цвет глаз, ощущения от прикосновения к коже.

Она улыбнулась, думая, что он сейчас ласкает её.

– Мурррр.

И опять всунула себе в уши наушники. Принялась за свой йогурт, уткнулась в телефон.

Голос. Голос был вообще не похож.

Вечером они подъехали к ресторану, он помог ей выйти, смеясь внутри себя над взглядами мужчин, оказавшихся в ту минуту неподалеку.

Платье было коротким и прозрачным – ровно настолько, чтобы ты, глядя на это, мог дышать, но оторвать взгляд было уже невозможно.

Они опаздывали на полчаса. Народ был уже в сборе. Она молчала, как всегда. Он даже не знал, хочет ли она знакомиться с его друзьями, есть ли у нее на него какие-то планы. Она просто была рядом. Как кошка, которую два раза в день надо было кормить. Всё остальное – слова, планы, нежность – для нее словно не имело значения. Он как-то спросил её об этом. Она задумалась, наморщив лоб. Но сумела ответить:

– Я бы хотела иметь уже постоянного партнера.

Он стоял тем вечером в ванной, смотря на свое лицо. И говорил себе, что это плохая игра, но он пока не хочет из нее выходить…

– Ты забыл цветы, – сказала она.

Её голос всегда выводил его из задумчивости. Потому что это был совершено иной голос, совсем не её.

Букет лежал на заднем сиденье. Большой белый букет. Вроде тех, что дарят на свадьбу.

За столы еще не сели. Народ толпился на лестнице, у входа в зал. Зеркала множили людей, ему показалось, что он сейчас потеряется. Повернул голову и увидел в зеркале, как рядом с ним по лестнице шла она. Как он поднимается с двумя женщинами сразу.

– Ну наконец-то! – весело крикнули ему. – Только вас ждем! Давай знакомь со своей красавицей.

Она подняла голову, переставая смущаться. И он услышал, как начинает звенеть тишина.

– Ой, – сказал чей-то женский голос.

Он сошел с последней ступеньки, увидел их лица – все вместе и каждое по отдельности – и сказал:

– Это Таня.

И тут же понял, что ошибся.

Поправился:

– Это Катя!

Она не поняла.

Только она не поняла, что именно он произнес.

– Идея, прямо скажем, была не очень, – сказал я.