Девушка за спиной

Друг задумался. Таллинский ветер раздувал его волосы почище фена. Зрелище было настолько сильным, что проходящие мимо нас туристы оборачивались, силясь отыскать камеру, фотографа, выставленный свет. А вот местные – нет. Хотя нет, не так. Мужчины шли, не оглядываясь. А вот женщины бросали взгляды. Друг был красавчик. А я был достаточно умен, чтобы не завидовать этому.

– Ты ничего не замечаешь?

Он сразу же забыл об Агутине, его мысли свернули на перекрестке в сторону, и это вызвало заметный интерес.

– Что?

Я очертил в воздухе круг, словно защищая нас неизвестной магией от тех бед, что могли случиться с чужаками вроде нас здесь, на входе в Старый город.

– Они разные.

– Кто разные?

– Мужчины и женщины. Мужчины сонные, слишком обыкновенные. А вот женщины необъяснимо прекрасны.

Андрей огляделся, поймал чей-то взгляд, расцвел.

– Мне тут нравится!

Однодневная поездка, просто так, без цели, кроме одной – нырнуть с головой в новую для тебя страну. У тебя ровно день, чтобы наполнить память этим городом, одна ночь – чтобы узнать, чем этот Таллин отличается от Таллина при свете дня. И следующим днем улететь домой. Конечно, это приключение должно нравиться.

Даже более того – опьянять.

– Я всё хочу! – кричал он, давясь залетавшим в рот ветром. – Всё!

Я смотрел на него и думал: неужели мы настолько скованные, что боимся вести так себя дома? Что это ощущение полета накрывает только на чужой земле?

Он вытащил из кармана кошелек, потряс над головой.

– Вязаную лапландскую шапку! Янтарные бусы! Ликер «Ванна Таллин»!

Я поправил:

– «Вана Таллин». Ванна у тебя в номере.

Андрей не дослушал, побежал – мимо палаток с сувенирами. И даже не запыхался.

– Сегодня обязательно будет что-то веселое! – сказал он, когда я догнал его.

И мы пошли гулять дальше.

В магазине было все, что только могла пожелать душа туриста. Янтарь – в любых композициях и сочетаниях. Шапки-варежки. Фигурки рыцарей. Стеллаж с ликерами. Неизбежные майки с видами города.

Румяная продавщица в длинной юбке задорно смотрела на нас.

А друг на нее.

Я оставил их пожирать друг друга взглядами и склонился над витриной с бусами.

– Первый раз в Таллине? – спросила продавщица.

Я усилием воли отвел глаза от ее груди. Размер был как минимум пятый. И смотрела она на нас так, что кровь начинала гореть. Но я давно был огнеупорным, а вот друг…

А вот друг – нет.

Он лег на прилавок, вытягиваясь в ее сторону, насколько это было возможно. Она сделала то же самое.

Со стороны это выглядело как заставка киностудии «Ленфильм». С чуть разведенным или чуть не сведенным мостом.

Я увидел лампу, под Тиффани. Из больших кусков янтаря. Оставил их мурлыкать и принялся ее разглядывать.

Решил купить и понес к кассе.

Пришлось ждать, а потом покашлять. Меня не услышали, но я никуда не спешил. Посмотрел на часы. В принципе, уже можно было идти обедать.

– Вечером встретимся в кафе, перекусим, и она покажет нам город, – весело сказал Андрей.

Я подумал, выгляжу ли я уставшим. Вроде бы да, а вроде бы и нет. Но всё равно произнес:

– Я что-то устал. Лучше лягу спать пораньше. А ты погуляй.

– Ты чего лыбишься? – спросил он. И сам захохотал.

– Котяра. Неисправимый котяра, – сказал я.

Он разглядывал телефон.

– Предлагает сходить в варьете.

Я вспомнил о такелажниках, пьющих из рюмок размером с наперстки. Оценил еще раз странную неспешность портового города.

Официантка принесла счет. Упорно пытаясь говорить с нами на английском.

Она была противоположностью продавщице. Тонкая, молодая, с каскадом колечек в ухе и татуировкой с другой стороны шеи. Я задумался – какая она в постели – и, вероятно, именно от этого оставил слишком щедрые чаевые.

– У вас здесь чудесно, – признался Андрей.

Официантка посмотрела на него так, словно его русский оскорблял ее до глубины души.

– Это твои проблемы.

Акцент был карикатурным. Точно за столом, где рассказывают анекдоты о финнах.

– Что это с ней? – спросил друг.

– Ну ты даешь, – сказала продавщица.

Она переоделась. Блузка была с вырезом, открывавшим всю глубину и богатство груди.

– Всё рассчитал, орел.

Он написал ей эсэмэску. Совершенно откровенную. Что люди взрослые, чего дурить. Если приедешь – то да. Если нет, пойду с другом гулять.

– Мне сорок семь, – сказала она. – Не смущает?

Он поднял рюмку, салютуя.

В варьете было темно и скучно. В противоположном углу развалились на диванах голландцы с пивом. Две девушки, одетые так, словно они сошли с советских карикатур о загнивающем Западе, грустили у стойки.

– Ну что, поехали ко мне?

Он кивнул, улыбнувшись чуть цинично. Она достала телефон и вызвала такси.

Квартира была однокомнатной. Небольшой. Болонка, сходя с ума от счастья, бросилась встречать хозяйку.

– Еще выпить хочешь? – спросила она.

Вроде ничего не произошло, но куда-то исчезла та магия, которая выдернула его и заставила помчаться к ней.

Люстра на кухне светила тускло. От этого ее лицо выглядело по возрасту.

– Хочу, – сказал он.

Она достала «Вана Таллин», налила две рюмки до краев.

– Подожди здесь.

Андрей прошелся по кухне. Сувенирные тарелочки на стене. Какие-то таблетки. Три цветочных горшка на подоконнике. Чужая и не очень веселая жизнь.