Девушки

— Что там стряслось? Теща замуж, что ли, вышла? Бегут, будто перцу налопались! — раздраженно проговорил начальник участка и отошел от окна.

Спустя час вернулся Долгунов. Бросив фуражку на вешалку, он устало опустился на стул, вытер ладонью вспотевший лоб и с возмущением стал рассказывать о дневных происшествиях в столовой. Маркизетова украла пять кусков свиного сала. Подавальщица Нюрка снесла под полой халата несколько килограммов масла к сапожникам. Другая подавальщица с банщиком спрятали в поленницах три десятка банок свиной тушенки. Девушки из рабочего контроля поймали воров на месте преступления.

— Ай-ай! — вздохнул Нил Иванович. — Когда мы избавимся от этих двуногих крыс?!

— Травить их надо! — воскликнул парторг, гневно поблескивая глазами. — Бить всюду и всеми средствами, и прежде всего общественной непримиримостью к этому злу!

— Акт составили? — спросил Нил Иванович.

— А ты как думаешь? Конечно. Милиция, рабочий контроль и Пелагеюшкина произвели обыски у столовщиц, и с большими результатами, — сказал Долгунов. — Теперь положим конец воровству!

Нил Иванович закашлялся и хотел что-то сказать, но ничего не сказал.

Вечером следующего дня у конторы участка состоялось собрание торфяниц. Тысячи девушек стояли и сидели под открытым небом, слушали доклад парторга о состоянии работы на полях сушки. Солнце еще не село, и его лучи отражались на рельсах узкоколейки, освещали бледно-красноватым светом головы и лица собравшихся и окна конторы. Веял теплый, влажный ветер. Шелестели листвой деревья за конторой и бараками. Над девушками серыми клочьями, как темная кисея, колыхались ноющие комары. Многие торфяницы еловыми и березовыми ветками отгоняли их от себя. У стола, вынесенного из конторы, сидели Нил Иванович и Лузанов. Долгунов, стоя у стола, делал доклад.

— Товарищи, наш участок находится в тяжелом положении, — проговорил он ровным и громким голосом, — мы сильно отстаем в кладке торфа в змейки.

— А другие участки? — спросила какая-то девушка и тут же ответила: — Отстали далеко от нашего, чуть ползут!

— Отстали, правильно. Но то не дает права нам, передовому участку, находиться в прорыве. Раньше, чем критиковать работу на других участках, давайте посмотрим на свою собственную. Посмотрим внимательно и решим, что мешает нам выполнить государственный план. Вы знаете, что у нас большая нехватка рабочей силы…

— А зачем пятисотниц угнали на добычу? — раздался голос другой торфяницы.

— Это было необходимо, — спокойно ответил Долгунов. — Без подачи гидромассы нам нечего было бы здесь делать. Не в этом главное. Сегодня трест прислал нам на помощь пятьсот торфяниц с фрезера. Но и с этой добавочной силой мы не справимся с задачей, если только… Да что там, давайте говорить откровенно: среди вас, девушки, еще много таких, которые не выполняют своих норм, ждут, что за них эти нормы выполнят другие — трехсотницы, пятисотницы. Ведь это правда?

— Правда! Есть лентяйки! — послышались голоса.

— Это не от нас зависит, а от Волдырина.

— Верно, Людмила! Какие мы лентяйки?

— Тише, тише, девушки, не волнуйтесь раньше времени! — улыбнулся парторг, видя, что его слова бьют прямо в цель. — Мы потребуем от товарища Волдырина и от других начальников полой немедленного улучшения условий вашей работы, самого чуткого отношения к законным требованиям торфяниц.

— Столовщиков приструньте! — крикнула пожилая торфяница.

— Это с вашей помощью уже сделано. Стараниями вашего рабочего контроля воры, орудовавшие в столовой — Аркашкин, Маркизетова и другие, — разоблачены, будут преданы суду и понесут заслуженную кару за обворовывание нас. Не сегодня-завтра питание будет решительно улучшено.

Буря аплодисментов заглушила слова парторга. Она продолжалась несколько минут, то утихая, то поднимаясь сильнее. Из ее шума вырывались голоса:

— Спасибо контролю!

— Так их и надо, негодяев! Пусть посидят!

— Расстрелять мало…

Долгунов поднял руку и, когда собрание затихло, продолжал:

— Главное теперь, следовательно, в том, как мы будем работать. Передовые девушки говорят: «Фашиста бьют пушкой, бьют и торф сушкой». Они, эти девушки, прекрасно понимают, что каждая змейка, каждая клетка штабеля торфа — это новые винтовки, минометы, пушки и самолеты. Больше торфа добудем — скорее фашистов погубим. Это истина, девушки! Так вот, если все отстающие будут равняться по передовым бойцам нашего производства, то мы не только выполним, но и перевыполним государственный план. К этому я вас и призываю. Выполнением этой благородной задачи вы поможете родной Красной Армии добить врага в его берлоге, приблизить окончание войны. Будем биться, товарищи девушки, как на фронте! Биться за победу! И мы победим!

Тысячи девушек стоя, с заблестевшими от волнения глазами, долго аплодировали.