Девушки

— Ничего, ничего, Ольга! Нажмем на него — шелковым станет!

— Вижу, что жмете, Нил Иванович. От ваших нажимов не у Волдырина спина трещит, а у меня и моих торфяниц. Вы хорошо знаете Волдырина. Если он вам так дорог, то отпустите меня и мою бригаду к другому начальнику.

— Ну это, Ольга, нехорошо с твоей стороны, — сказал Долгунов. — Это ты идешь по линии наименьшего сопротивления, бежишь от трудностей. Нет, ты уж оставайся принципиальной до конца. Ты комсомолка, добейся своего! Дело сделай, а потом и смотри, стоит уходить или нет.

— Сделаешь с вами, когда вы уцепились за Волдырина, как за крепкую веревку, а она сгнила давно! — сказала горячо Ольга. — Неужели вы не видите, что он назад тащит весь участок?

— Я за него не держусь, — возразил Долгунов. — Ты, Ольга, мое мнение о нем слышала, оно не расходится с твоим.

— Ладно, Тарутина, — согласился вдруг Нил Иванович с парторгом, — снимем Волдырина, как только подберем человека ему на смену. Потерпи еще маленько. После праздника займемся с Емельяном Матвеевичем…

— Только, надеюсь, не в конце сезона это будет, — сказала Ольга, — а намного-намного раньше?

— Ну и девушка! — вздохнул Нил Иванович и качнул головой. — Ну и характерцем тебя наградили папаша и мамаша… Не характер у тебя, а золото!

— Не жалуюсь на родителей, — улыбнулась на шутку Ольга.

— Значит, договорились?

— Договорились, — подтвердила девушка и вместо с Долгуновым вышла из кабинета.

Нил Иванович, оставшись один, задумался. Разговор с Ольгой и Долгуновым отодвинул его мысли от праздника, и он никак не мог не думать о Волдырине, о подыскании на его место человека, о выпущенной в болото гидромассе, о подорванных торфососах.

«Да, и надо же какому-то стервецу выпустить гидромассу, да еще под праздник! Как на это дело поглядит начальство?» — подумал Нил Иванович и поднял голову.

В это время открылась дверь и вошел Аржанов. Он развязно и весело поздоровался с начальником участка и наигранно сказал:

— Нил Иванович, я с просьбицей к вам. Дайте мне отпуск деньков на пять, не откажите! Домой съездить надо, что-то старики мои ноют. Отпуск я заслужил, Нил Иванович, сами знаете, как я стараюсь, — ни от какой работы не отказываюсь.

— Работу твою знаю, но все-таки дать отпуск в разгар сезона… Сам видишь, как у нас с людьми трудно.

— Ну, Нил Иванович, хотя бы на три денька! Ночью покошу траву… Нил Иванович, пожалуйста! Я всегда думал о вас как о хорошем начальнике, отзывчивом. И всем так о вас и говорю. Чудесный вы, Нил Иванович, у нас начальник!

— Ну уж ладно, на три дня дам. Только возвращайся вовремя. А знаешь, что полагается за прогул?

— Как не знать, Нил Иванович! Благодарю. Вы не можете представить себе, Нил Иванович, какое вы сделали мне одолжение! Лучше отца родного вы для меня! — сыпал развязно Аржанов и кланялся.

— Гм… ладно, — смутился Нил Иванович. — Иди! Когда ехать думаешь?

— Сегодня.

— Сегодня? А праздник? Разве не будешь на нем?

— Как не быть, как не быть, Нил Иванович! Разве можно не быть на таком великом событии? За кого вы меня принимаете! Обязательно буду. А после торжества укачу, Нил Иванович, с вашего разрешения.

— Ну хорошо, иди!

Аржанов вздохнул и сказал:

— Нет. Еще одну минуточку, Нил Иванович!

— Что еще?

— Дайте справочку, напишите, что, мол, гидротехник-торфяник Аржанов находится в отпуске. Без такой справки трудно в военное время. Задержат патрули — и в армию, а потом и доказывай… Пока суд да дело, а гидротехника нет у вас, график работы срывается… И пойдут неприятности и для дела, и для вас, и для меня. — Лицо Аржанова стало печально-серьезным, а в глазах сверкнула и погасла насмешка.

Нил Иванович удивленно спросил, стараясь не глядеть на гидротехника:

— У тебя есть наше служебное удостоверение? Есть. Так зачем же тебе понадобилась еще справка?

— С нею вернее, Нил Иванович. Черкните!

Нил Иванович написал записку и подал Аржанову.

— А печать?

— Нужна?

— А как же! Все должно быть по форме, по закону.

— Иди к секретарю. Оставь меня! — сказал раздраженно Нил Иванович и поднялся из-за стола.

Аржанов поклонился начальнику участка и быстро вышел.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Соня нарядилась в белое батистовое платье, туфли и вышла на улицу. Она остановилась у крыльца, не зная, куда ей пойти. Девушки ее бригады давно ушли в парк.

Улица полна нарядно одетыми людьми. Все были возбуждены. Бригада Звягинцевой шла с песнями. За ними следом девушки-техники, а среди них Варя в шелковом стального цвета платье, с подвитыми русыми волосами.

«Она меня и не заметила», — провожая грустным взглядом подругу, подумала Соня и одна направилась в сторону парка.