Девушки из Блумсбери

Она быстро огляделась по сторонам, закрывая при этом дневник, затем рассудительно поднесла правый указательный палец к губам. Правила о разговорах в читальной комнате были строгими, хотя так поздно вечером здесь было немного людей, о беспокойстве которых можно было бы переживать.

Эш, видимо, был в курсе этого, поскольку по лицу у него пробежала тень неловкости. Чуть покраснев, он тут же согласно кивнул ей и начал отворачиваться.

– Стойте, – громко воскликнула она, и на этот раз одна или две головы все-таки поднялись от страниц.

Эви внутренне отругала себя за эту привычку: она так усердно следовала правилам, что время от времени нечаянно их нарушала. Она наблюдала в магазине за Вивьен – как та выворачивала наизнанку или вовсе игнорировала правила, и с такой откровенной живостью, что мужчины от шока лишались дара речи. Эви хотела бы иметь такой талант.

Эш продолжил шагать в сторону главного мраморного коридора. Эви чувствовала себя несчастной от смеси постоянного страха, что ее застанут за неподобающим занятием и что она каким-то образом умудрилась разочаровать этого человека, которого едва знала. В обычных обстоятельствах ее волновали бы только два деревянных ящика и открытия, что хранились в них. Эш вторгся во все это, но впервые она не чувствовала неприязни за это вторжение. Что-то в этом человеке вызывало желание нравиться ему. Это совершенно сбивало с толку.

Возвращая документы на стойку, Эви забыла о том, что хотела попробовать незаметно вычеркнуть свое имя из журнала выемок – несмотря на низкий рост, она взяла привычку наваливаться на стойку библиотекаря в надежде, что тот отвлечется на мгновение и даст ей возможность попытаться. Вместо этого она выбежала следом за Эшем с записной книжкой и кожаным портфелем в руках. Когда она вышла в похожий на пещеру открытый холл, он стоял у стеклянной витрины с несколькими ярко окрашенными образчиками кораллов. Эш стоял к ней спиной, и она заметила, что он был не сильно выше ее собственных пяти футов, на полдюжины дюймов от силы. Его ботинки были довольно изношенными, как и ее, и он был укутан в несколько слоев свитеров. Тонкий тренч лежал на изгибе локтя.

– Простите, – позвала она, и он медленно обернулся, чтобы окинуть ее оценивающим взглядом. В нем она почувствовала одобрение, и ее щеки снова потеплели, на этот раз с новым чувством, которое было таким ярким, что могло быть только злостью – на себя или на него, она не могла разобрать.

– За что? – просто спросил он.

– Вы просто проявили дружелюбие.

– Возможно, нет. Возможно, я просто удивился.

– Я тоже удивилась. Увидеть именно вас.

Его губы дрогнули от веселья.

– Не уверен, что вы этим исправляете ситуацию.

– Почему вы здесь?

Судя по всему, ее настойчивость его развеселила.

– Я мог бы спросить то же. – Он кивнул на кожаный портфель, свисающий с ее правого плеча.

– Исследование.

Он приподнял бровь.

– Значит, вы все еще учитесь?

– Нет, не официально. Я… у меня свой интерес, вот и все.

– А, что ж, да, это мне знакомо.

Эви все еще мало знала об Эше, только что он прежде занимался естествознанием и энтомологией в Университете Мадраса. Это был единственный содержательный факт, который он – или другие сотрудники магазина – рассказали о его прошлом.

Эш жестом пригласил ее идти вперед, и они пошли дальше по коридору. Когда они достигли Центрального зала с его парящим, будто в кафедральном соборе, потолком и чучелами слонов, он посмотрел на наручные часы и неловко огляделся.

– Что ж, мне, наверное, пора…

– Не хотите присоединиться ко мне за чаем? – услышала Эви собственные слова, импульсивные и такие непохожие на нее. Когда он не ответил сразу же, она быстро добавила: – Конечно, у вас должны быть планы…

– Нет, – просто сказал он. – Никаких планов.

– А.

Он поколебался и снова оглянулся по сторонам.

– Вы не голодны?

– Нет, с этим у меня никогда не бывает трудностей. – Он задумчиво коснулся подбородка кончиком указательного пальца. – Через дорогу есть чайная, где я иногда перехватываю сэндвич, когда прихожу сюда. Идем?

Он снова указал ей дорогу правой рукой, по-прежнему предлагая ей идти первой, и они вместе вышли из музея. На каждом повороте Эви казалось, что Эш чуть заметно отступает от нее.

У дверей чайной чуть в стороне от Экзибишн-роуд их никто не поприветствовал, и, учитывая поздний час, им пришлось самим выбирать место. Эви направилась к столику у окна, где они могли бы с удобством сидеть с видом на улицу.

– Прошу прощения.

Эви оглянулась через левое плечо, услышав сильный шотландский акцент, и увидела пожилую официантку, стоящую в нескольких футах от их стола.

– Да, здравствуйте, чайник чая на двоих и…

Эви с вопросом посмотрела на Эша, который встрял:

– И сэндвичи.

– Да, и сэндвичи, пожалуйста. И латук? С салатной заправкой? – Это она адресовала Эшу, который дружелюбно кивнул в ответ. Они как будто много раз уже так делали заказ, и от этого оба расслабились. Официантка, с другой стороны, казалась только раздраженнее.

– Вы здесь были раньше, – наконец сказала она Эшу, будто ничуть не радуясь этому узнаванию.