Девушки из Блумсбери

Никто не приблизился к почетному гостю в конце вечера ради одного-двух слов наедине – все в комнате были слишком им напуганы. Беккет теперь вальяжно опирался о трибуну, пока Гуггенхайм одаривала персонал «Книг Блумсбери» и своих знакомых байками о своей работе в книжном. Вивьен была очарована динамикой бывших любовников – когда один отходил, второй перехватывал инициативу. Дюморье поделилась с Вивьен тем, что знала о давней связи Беккета и Гуггенхайм в Париже: «Они четыре дня провели в той комнате в «Ритце» и дверь открыли только раз – забрать поднос с сэндвичами!»

С момента, когда Беккет и Гуггенхайм вошли в «Книги Блумсбери», дух пыли и стылых книг превратился во что-то теплое и притягательное. Хотя бывшие любовники проявляли друг к другу почти ехидное, как у брата с сестрой, дружелюбие, их внимание к другим было совсем иным. Вивьен видела, что, изо всех сил пытаясь очаровать почетных гостей вечера, Алек пленил Пегги Гуггенхайм образом заботливого светловолосого мальчика из хора. Вивьен трепетала перед безграничной свободой Гуггенхайм, превосходящей даже свободу леди Браунинг, которая была, в конце концов, замужней женщиной. Гуггенхайм уже дважды развелась и, по слухам, имела за годы десятки, если не сотни любовников. Вивьен чувствовала непривычный восторг. Она никогда не встречала женщины, которую меньше заботило бы чужое мнение.

Гуггенхайм рассказывала им всем о неоплачиваемой стажировке тридцатилетней давности в книжном магазине на Манхэттене под названием «Поворот по солнцу».

– Который, конечно, купил милый Нельсон, когда тот обанкротился.

Гуггенхайм оглянулась на Эллен Даблдей при упоминании ее покойного мужа. Вивьен начинала думать, что на Манхэттене все – или, по крайней мере, все богачи – так или иначе были знакомы.

– Это был магазинчик, похожий на этот, – продолжила Гуггенхайм, – но им полностью владели и управляли женщины.

Вивьен кинула быстрый взгляд на Грейс и снова перевела его на Пегги:

– Правда?

– О да. Книги мы издавали тоже.

Глаза Эви заметно распахнулись, и она сделала нетерпеливый шажок вперед.

– У вас был собственный пресс?

– Конечно! – Пегги обернулась к комнате, чтобы добавить со смехом: – У нас было много машин на замену мужчинам.

Женщины рассмеялись в ответ, вспоминая недавний фурор в этой же комнате из-за «Куклы».

– Мы печатали поэзию, эссе со всего мира – очаровательного индийского джентльмена по имени Кумарасвами. – Пегги Гуггенхайм с намеком глянула на Эша. – Даже устроили галерею и место для представлений. Там, на самом деле, и началось мое увлечение современным искусством, поскольку на деревьях такие вещи все-таки не растут. – Она озорно рассмеялась. – Женщины «Поворота», как я, всегда слишком много брали на себя.

– Доктор Ананда Кумарасвами, – заговорил Эш. – Вообще, он родился на Цейлоне. Его отец был тамильским брамином, как и мой.

– А мать была белой, из Кента, если не ошибаюсь. – Гуггенхайм одарила Эша откровенно заинтересованным взглядом, пока коллеги обернулись к нему в удивлении, что он выбрал настолько публичный момент, чтобы поделиться чем-то о себе.

– Он выпустился из Университетского колледжа со степенями по геологии и ботанике, – продолжил Эш, не переставая удивлять остальных. – Основал Геологическую службу Цейлона. У меня в подвале хранятся некоторые его ранние работы.

– Как очаровательно, – сказала Гуггенхайм.

Позади нее Беккет покачал головой, наконец выказывая веселье.

– Маргарита, тебя меньше всего на свете чаруют растения и камни.

Гуггенхайм оглядела комнату.

– Он единственный, кому я позволяю звать меня данным при рождении именем. Но у этого есть цена, не так ли, Сэм?

Беккет снова покачал головой и дал Алеку знак подлить ему виски. Вивьен наслаждалась спектаклем, в котором восстановленный в должности руководитель Отдела художественной литературы делал все возможное, чтобы спасти вечер, пока Беккет оставался выраженно безразличен к нему. Вивьен не могла представить, чтобы Беккет пригласил Алека выпить на ночь глядя, как за годы многажды случалось с другими писателями.

Интересно, не поступит ли такое приглашение вместо него ей.

Алек из окна второго этажа следил за Вивьен и Беккетом, стоящими на тротуаре внизу со склоненными друг к другу в интимной беседе головами. Собрание вдов и социальных соперниц, от которого Алек ждал развлечения, все еще слонялось по второму этажу с бокалами, развлекаясь за его счет.

– Подозреваю, вы совершили просчет, – раздался женский голос сзади.

Алек повернулся, чтобы увидеть Пегги Гуггенхайм, ехидно играющую с двойной ниткой жемчуга.

– Мисс Лоури может решать за себя.

– Сомневаюсь, что проблема в этом.

– Мы просто соревнуемся друг с другом на работе.

– Уверены, что соревнуетесь именно за это?

Он вздрогнул от ее слов и снова посмотрел на улицу внизу.

– На что вы намекаете?

Гуггенхайм перестала перебирать жемчуг, только чтобы отпить шампанского.

– Я слышала, у нее много талантов.

– Соглашусь.

– А у вас – у вас их много?