Девушки из Блумсбери

У Алека начала болеть голова. Его не увлекала мысль о том, чтобы разделить постель с Пегги Гуггенхайм. Он снова использовал внимание обеспеченного посетителя магазина, чтобы вызвать у Вивьен Лоури ревность. И вместо этого его попытки загнали ее в объятия одного из самых загадочных ирландских рассказчиков и героев Сопротивления: если и существовала двухзарядная угроза мужественности Алека, это была она.

– Что такой мужчина забыл в магазине? У вас конечно же есть собственные писательские амбиции?

Алек отвернулся от окна и уставился на Гуггенхайм, будто она могла читать его мысли.

– Обычно дело в этом, не так ли? – проницательно сказала Гуггенхайм. – Если только ты не дряхлый старик, а жизнь умудрилась пройти стороной. Но это явно не о вас.

Она легко положила руку на локоть Алека. Он ответил, чуть отклонившись, чтобы поставить пустой бокал на подоконник.

Пегги, должно быть, уловила его незаинтересованность, потому что вся ее манера тут же изменилась.

– Что ж, полагаю, мы могли бы сказать, что сегодняшний вечер имел ограниченный успех на всех фронтах.

– Беккет определенно заставил их теряться в догадках.

Она подалась вперед, чтобы вместе с Алеком посмотреть вниз на тротуар, где Вивьен и Беккет по-прежнему стояли близко друг к другу в оживленном разговоре.

– И не перестает. – Подмигнув Алеку, Гуггенхайм вернулась к комнате, полной весело наблюдавших за ними двумя женщин.

Теперь Алек мог спокойно наблюдать за происходящим внизу: как Вивьен прислонилась спиной к старому газовому фонарному столбу, а Беккет опирался левой, пишущей рукой о него прямо над ее головой. Беккет был выше Вивьен на добрую пару дюймов, ближе к росту Алека, и это позволяло ему смотреть на свое потенциальное завоевание самым интимным образом.

Ревность Алека росла поминутно. Его чувства к Вивьен в последнее время штормило по всем фронтам. Инцидент с часами и ее месяц в качестве управляющей странным образом выровняли их отношения, достаточно для того, чтобы они снова поддались физическому влечению, которое прятали за кипящим пренебрежением друг к другу. После мероприятия с Дюморье они слышали звук удаляющихся шагов и знали, что кто-то из сотрудников знал об их временной слабости. Алек еще не определил, кто это был, хотя у него были подозрения. Затем из-за его собственных детских заигрываний Вивьен случайно обнаружила, что он добился публикации за ее счет. Она тут же вернулась к враждебному к нему отношению, и его сердце опять разбилось.

– Почему бы вам не спуститься и не поговорить с ней? – спросил другой женский голос.

Алек тяжко вздохнул от перспективы анализа его личной жизни очередной докучливой вдовой или разведенной дамой, но, обернувшись, он с удивлением увидел всего лишь Эви Стоун.

Всего лишь Эви Стоун – так мужчины в магазине частенько говорили о новой сотруднице, которая вовремя приходила на работу каждое утро и шла прямо в Отдел редких книг на третьем этаже. После этого в течение дня ее можно было увидеть лишь мельком, обычно когда она делала чай с Вивьен или Грейс.

– Прошу прощения? – спросил Алек, удивленный попыткой Эви завести с ним разговор. Прежде такого не случалось, и ему всегда казалось, что она не до конца ему доверяет.

– Вы все смотрите в окно.

– Просто хочу убедиться, что она без проблем доберется до дома – что мистер Беккет будет вести себя по-джентльменски.

Эви сощурилась, и он понял, что она ни на йоту ему не поверила.

– Она вам нравится? – вместо этого спросила Эви.

Значит, это она видела их в кабинете в ту ночь.

– Послушайте, мисс Стоун, тут не одна из ваших книжек, со всеми этими писательницами и романами и всем таким. Иногда люди просто безразличны друг к другу. Не надо искать здесь чего-то большего.

– Что вам не нравится в Вивьен?

– Думаю, дело скорее в том, что ей не нравлюсь я.

– Почему?

Алек уставился на Эви, на пронзительные угольно-черные глаза и невинное выражение на очень молодом лице. Ей невозможно было дать больше двадцати лет – слишком мешали по-девичьи розовые щеки, обкусанные ногти и исцарапанные носки школьных ботинок.

– Потому что, как и все, я совершал ошибки. И я за них многажды извинялся. Но для мисс Лоури ничего никогда не будет достаточно. И это мне не нравится в ней.

– Моя мама сказала бы, что это похоже на гордыню.

– И как же?

– Вы считаете, что вашего извинения – ваших слов – достаточно. Не действий. Это гордыня.

– Ну, я определенно не собираюсь умолять ее.

Эви покачала головой.

– Сомневаюсь, что Вивьен хочет этого.

– И в этом проблема. – Алек снова вздохнул, начиная расслабляться от шампанского, несмотря на любопытный взгляд Эви. – Я понятия не имею, чего она на самом деле хочет. Я не знаю, что с ней делать.

Эви пожала плечами, будто говоря, что не ему решать.

– Она человек, мистер МакДоноу, не лучше и определенно не хуже других. Как вы сами сказали, она не персонаж из книги.