Девушки с картины Ренуара

Мари будет получать пенсию в размере тысячи франков в месяц вплоть до ликвидации имущества, но должна выплачивать тысячу франков в год своему бывшему супругу в качестве алиментов за Жаклин. Приговор суров и не подлежит обжалованию. Безусловно, Артюр надеется таким жестоким приговором вернуть ее, раскаявшуюся и изголодавшуюся, в лоно семьи.

Семейство Лероль пытался воззвать к разуму бунтарки, но попытки ни к чему не приводят. Ее мать и сестры принимают сторону Фонтена и не перестают злиться на обесчестившую их Мари. Они стараются убедить ее положить конец скандальному адюльтеру. Они взывают к сердцу матери, которая собирается на всю жизнь ранить своих детей, к долгу христианки, для которой жертвенность и любовь к ближним должна быть выше всего остального. Ее без конца упрекают в том, что она позорит их. Ничего не помогает. Мари по-прежнему не желает возвращаться на авеню Вийар. Все надеются, что она по крайней мере откажется от своей преступной связи. Под нажимом членов семьи, поддерживающих Фонтена, она наконец соглашается уехать с ним в путешествие в Венецию, но Венеция — западня для несчастных любовников. Вскоре она все-таки возвращается и проводит несколько месяцев дома — исключительно ради детей. Фонтен обещает ей «спокойное и степенное счастье, которое постепенно вернется, подкрепленное разумом и преданностью». Примирение, «дорого обошедшаяся награда», должно было бы положить конец скандальной ситуации, нарушающей его равновесие и негативно отражающейся на его работе. Для него это разумное решение, поэтому он готов простить Мари. «Я сделал все возможное, чтобы не допустить печального исхода, которого все же не могу избежать», — пишет он Жамму. Потом наступает лето.

Спокойное и степенное счастье, обещанное им Мари, заставляет ее бежать, на этот раз окончательно. Она больше не желает прятаться. Напротив, она хочет, чтобы все знали, как она теперь живет. Проводя лето в привычном одиночестве, в доме Одилона Редона, она устраивает так, чтобы друзья ее мужа — художник Лакост, его жена и их дети — застали ее обедающей в обществе любовника. Абель Дежарден поселился в отеле неподалеку. Супруги Лакост, украдкой посланные ее мужем, чтобы приглядывать за Мари, вынуждены донести ему, что они видели.

Примирения больше не будет. Мари переезжает в дом № 205 на бульваре Сен-Жермен, в квартиру на шестом этаже, которую занимает доктор Дежарден. Они теряют всех друзей, кроме Дебюсси, Робера Пруста и ван Донгена. Все двери захлопываются пред ними. Мари, разведенную женщину, избегают, как прокаженную. Ее никуда не приглашают. Ей больше не пишут. Ей не наносят визитов. И избегают произносить ее имя в кругу семьи. Она больше не встретится с обожаемыми племянницами Ивонной и Кристиной. Тетка Мари — слишком дурной пример для едва успевших выйти замуж молодых женщин.

Фонтен с головой уходит в работу. Дочь Жаклин делает все, чтобы скрасить его повседневную жизнь. Как пишет Мишель Куэнтепа в своей книге о Фонтене, «его репутация в глазах общества, а через нее и социальный статус, немного пострадали». Артюр находит приятную компанию в лице Жанны Шоссон, безутешной вдовы композитора. Двое страдальцев поддерживают друг друга. Для них обоих Мари будто бы умерла.

Франсис Жамм, через письма Фонтена внимательно следивший за развитием его семейного конфликта, пишет мелодраму «Заблудшая овца». Впервые он прочитает ее в 1910 году перед посетителями салона мадам Шоссон. Хотя сюжет полностью повторяет перипетии приключившегося с ним несчастья, Фонтен, находящийся среди гостей, аплодирует. Жамм загодя предупредил его в письме: «В моей драме я ни на кого не намекаю. Возможно, лишь на тех, кто пострадал таким же образом».

Для молодых жен братьев Руар, Ивонны и Кристины, которые вряд ли присутствовали на чтении «Заблудшей овцы» у тетушки Жанны, эта история поучительна. Драма Фонтена как бы говорит им: всякая женщина, оставившая мужа, будет затем приговоренной к адским мукам. Пугает ли их скандальная участь Мари Фонтен? Или они все еще с нежностью думают о любимой тетушке, против которой ополчился весь их клан?

В 1907 году они узнают, что Мари вышла замуж за Абеля Дежардена, сочетавшись с ним гражданским браком, что церковью не одобряется.

Еще один вопрос, интересующий членов строгой семьи: кто же по происхождению Дени, младший ребенок Мари? Родившийся в 1897 году, когда она уже была в связи в Абелем, он сын ее мужа или плод незаконной любви?

Примерно в это же время в поле зрения семейства, тяжело пережившего испытание замаравшим его разводом, появляется Франсуа Мориак, поэт. Это чувственный мужчина с внешностью ригориста, а также карьерист с повадками янсениста. Выросший в Бордо и желающий завоевать Париж, сухопарый, с лицом цвета воска, он мечтает об удачной женитьбе на девушке из высшего общества. Как он надеется, это может способствовать его карьере и окончательному отъезду из провинциального Бордо. Два года спустя после развода супругов Фонтен в сердце Мориака вспыхивает любовь к Марианне Шоссон.

Марианна, четвертая из пяти детей покойного композитора и Жанны Шоссон — двоюродная сестра Ивонны и Кристины Лероль. Она намного моложе их. Долгое время они считали красавицу Марианну лишь игрушкой, куклой с изумрудными глазами.

У Франсуа Мориака острый взгляд, от которого бросает в жар. С гвоздикой в бутоньерке и кокетливым галстуком он элегантен, как денди. «Смотрите-ка! Вы совсем не похожи на жалкого семинариста!» — восклицает Морис Баррес, увидев, как тот появляется на пороге, разряженный и благоухающий.

Ему двадцать шесть лет, он хочет всем нравиться и пока что не нашел собственного стиля. Еще не определившись в выборе своего пути в какой бы то ни было сфере, включая сексуальную, он бросил Школу хартий [35] , желая всего себя отдать литературе. Его жизнь оплачивает мать — он селится в доме номер 45 по улице Вано, в четырехкомнатной квартире с гувернанткой.

Молодому литератору, без особого рвения пописывающему статейки для почти неизвестных журналов (La Vie fraternelle или La Revue Montalembert), предстоит немало пройти, чтобы доказать свой талант. Ни Mercure deFrance, ни Revue blanche — издательства, в которых мечтают сделать себе имя все дебютанты, — не обращают на него внимания. Но его невозможно не заметить. Исходящий от него мрачный и тревожный дух сразу же обращает на себя внимание в обществе. Мориак хочет стать поэтом, его сердце нашептывает, что именно поэзия — его призвание. Мать Франсуа немного этим обеспокоена, она не убеждена, что изящная словесность — верная дорога для сына.

В творческом активе Франсуа Мориака только стихотворный сборник «Руки, сложенные для молитвы», опубликованный двумя годами ранее. Морис Баррес тепло приветствует Мориака в Echo de Paris, предсказывая ему будущее литератора. Отнюдь не каждый начинающий может похвастаться таким авторитетным поручительством. Но нужно обладать интуицией Барреса, чтобы по дебютному сборнику молодого поэта напророчить ему великое будущее.

Марианна Шоссон, превратившаяся в высокую стройную девушку с профилем прерафаэлитской Мадонны, очаровательна, как и все остальные женщины этой семьи. В восемнадцать лет она все время выглядит смущенной — по крайне мере по мнению обольщенного ее красотой молодого человека. Мориак называет Марианну «странной и бесконечно грациозной». Она очень любит искусство. Регулярно играет на фортепиано и читает книги. Ее музыкальный талант очень радует поэта. Марианна с любовью исполняет произведения покойного отца, включая самые сложные. В их числе — «Поэма любви и моря», созданная в 1893 году, в год ее рождения.

Она очень темпераментна. За ее загадочным молчанием таится натура экзальтированная и требовательная. Марианна отнюдь не робкая отроковица. У нее гордый характер, позволяющий держать людей на расстоянии. Ее нелегко приручить. «Маленькое сердитое божество» — так называет ее Мориак с первого же их совместного вечера. Пренебрежительно-иронично глядя на поэта, она еще больше завораживает его. Она кажется ему недосягаемой. Это идеальная девушка, такой он еще не встречал — совершенный образ чистоты и невинности с непримиримой душой.

На следующий же день он пишет о ней матери: «Марианна — единственная девушка, пробуждающая во мне мысль о женитьбе». Ранее он не задумывался ни о женитьбе, ни о девушках в целом. Для Франсуа женщины — terra incognita.

Встреча двух юных созданий, пламенеющих и чувственных, была неслучайной. Ее устроил один из самых близких друзей Франсуа, приходящийся Марианне дальним родственником, — Робер Валлери-Радо, еще один молодой поэт. Валлери-Радо показался Мориаку «чистой водой, текущей в его глубокой душе». Франсуа написал о Робере хвалебную статью, что не осталось незамеченным. Тогда же Мориаку поручили вести поэтическую рубрику в Revue du temps present , журнале весьма скромном, но зато готовом печатать его стихи и прозу в любом количестве. Новоиспеченный редактор был очень доволен складывающейся карьерой.