Девушки с палаткой

– Знаю! Опять про наркоту! Сколько мне можно объяснять, что ничего такого мы не употребляли?! Ничем мы не накуривались, из спиртного – шесть банок пива, и те мы выпили сразу, как прибазировались… Таблеток я никаких не принимала, траву не жевала, грибы закончились недели за две до этих событий! Чего ещё?!

– Я не в том смысле… – начала оправдываться Лопухина.

– Может скажете, что я сумасшедшая? Так давайте дождёмся сестру – сестра подтвердит все мои слова… Хотя… – Маркус осеклась.

– Что такое? – уже с боязнью вырвалось у Олеси.

Татьяна поникла, воспоминая сломали в ней пыл защиты своей правоты, она заговорила еле слышно, накручивая на палец пояс от халата:

– На утро Марьянка съехала с катушек – стресс-то какой… У неё психика не устойчивая, я вам говорила, и это видимо на ней отразилось…

Олеся растерялась: верить ли ей на сей раз… Бесконечные перегибы событий: то так, то эдак… Не завралась ли девочка?

– Под утро мы прикорнули возле подвернувшихся на пути трухлявых брёвен, – Маркус начала интенсивно раскручивать пояс. – Когда я проснулась, то увидела, как Марьянка приматывает к веткам каждую мою волосню… В смысле: каждую прядь, тонкую-тонкую… Вот так одну за другой к ветвям… Я попыталась дёрнуться и с меня чуть скальп не слетел…

В момент странных действий с волосами сестры мимика Марьяны означала полную безмятежность, ей доставляло удовольствие новое занятие – макраме из Татьяниных прядей, она как раз привязывала последнюю к гибкой ветви кустарника.

– Ты что, глупая?! – уставилась на неё Татьяна.

Девушка, любуясь проделанной работой, отошла назад, а её сестра не смогла двинуться с места.

– Думаю, она мною будет довольна, – произнесла Марьяна. – Круто я поймала тебя? И безо всякого шума… Думала, как же тебя поймать, чтоб ты не смогла двинуться с места? У меня ни верёвки, ни пояса… – Она бегло окинула взглядом одежду на себе. – Я целый час привязывала тебя. – На её лице появилась дрожащая, и в тоже время злобная, улыбка. – Хорошо, что ты дрыхла, как убитая. В благодарность за мою помощь она меня отпустит.

– Да ты что, тронулась рассудком? Ты в своём уме? – Татьяна попыталась двинуться снова, но привязанные волосы, расходящиеся в форме лучей, не дали ей сделать хотя бы один шаг.

– А сама ты… – крикнула с надрывом Марьяна, – я хотела бежать, а ты… ты запугала меня! Придумала каких-то змей… Ты это сделала нарочно, чтобы ведьма меня поймала! – Наблюдая за пленницей со стороны, Марьяна переминалась на одном месте. – Теперь моя очередь: пусть она поймает тебя!

От последней фразы, выкрикнутой на весь лес, вспорхнули птицы, вершины деревьев закачались. Татьяна сидела словно парализованная, не веря собственным ушам. Вспомнив свои угрозы про змей, о которых сейчас упоминала младшая сестра, на мгновенье она почувствовала раскаяние, но осознав, что сестра могла бы погибнуть в дремучем лесу без её контроля, а значит она спасала её, и Татьяна тут же воспрянула духом.

– Ну давай! Чеши к ней, зови её! Давай! Пусть она нас обоих тут зажарит на костре и съест! Или сделает из нас пирожки с ливером, а потом продаст кому-нибудь на вокзале… – Татьяна уставилась на сестру в ожидании ответной реакции. – Не я ли вломила ей банкой в торец, чтобы спасти и себя, и тебя – идиотку, в том числе?

– Нет! – вскрикнула Марьяна. – Ты специально это говоришь! Не хочу тебя слушать! – Она пробежала взглядом по сторонам в поисках какого-нибудь предмета. Нашла фрагмент дерева, подобрала, с треском отломила все сучья, тем самым превратив его в дубину. – Она хочет, чтобы я расквиталась с тобой! – Переминание продолжилось с дубиной в руках.

– Э… э… Ты что, сбрендила? Брось сейчас же бревно!

– Нет! – Марьяна стала нерешительно замахиваться. – Я должна… я… Я жить хочу!

Дубина с размаху неловко проехалась по всем частям тела сестры, та громко заорала от боли. Ещё удар, и ещё… Если бы у Татьяны был хоть какой-нибудь острый инструмент, она без раздумья распрощалась бы со своими длинными густыми волосами, которые она отращивала всю свою жизнь. Удары сыпались снова и снова. Перед самой отключкой, сквозь пелену, она увидела, как монстр хватает за руку Марьяну и отнимает убийственный предмет. Последнее, что она помнила, как ведьма возбуждённо отчитывает сестру за содеянное.

Татьяна очнулась на том же месте. Позднее выяснилось – через сутки и даже с лишним. Все пряди волос были развязаны, некоторые оборваны – об этом говорили клоки, болтающиеся на ветвях. Тело изнывало от боли, до безумия хотелось пить. Вокруг не было ни души.

Голова кружилась, словно в водовороте, кроны деревьев вращались и не важно было – кружилась ли она сама, всё плыло само по себе.

– Марусь! – крикнула она в лес, собрав все силы.