Девушки сирени

– Не играешь? – поинтересовалась миссис Стьюарт Корбит Кастер, мамина закадычная подруга.

Я прикоснулась губами к ее напудренной щеке. Мне было особенно приятно встретить ее на приеме. Они с мамой любили рассказывать историю о том, как папа разозлился, когда эти подружки взяли меня, нескольких недель от роду, на выставку домашней птицы в Мэдисон-Сквер-гарден. А привезли обратно в Саутгемптон в кроватке-корзине, которую поставили на мешки с кормом на заднем сиденье машины.

– Решила дать девочкам шанс? Очень благородно. Ты бы их точно в пух и прах обыграла, – сказала миссис Кастер.

Состав команд на доске подсчета производил впечатление: миссис Филд и миссис Кушинг, миссис Ноэль и миссис Дикмэн, миссис Тэнсилл и миссис Очинклосс.

– Жаль, что мама не смогла приехать, – ответила я.

– И мне, дорогая. Возьмешь на себя подсчет? Твоя мама обычно меня выручала, а ты, я уверена, самая честная девочка на этом турнире.

– Миссис Кастер, с огромным удовольствием.

– У нас лимит времени – два часа. Просто собери по гонгу карточки и выдай мне победителя. Ну да ты миллион раз видела, как это делается.

В библиотеке я разложила по столам карточки для записи результатов и коробочки с маленькими зелеными карандашами. Там же, в библиотеке, заметила Бетти в компании Пруденс Боулс, милой кузины Вандербильт с наивными глазами, Джинкс Уитни, не такой милой кузины Рокфеллера, и Киппер Ли – недалекой девицы с десневой улыбкой, одной из фурий Джинкс.

Поза всей четверки со стороны была похожа на нечто среднее между «схваткой» в регби и папским синклитом. Все слушали Джинкс.

Интересно, Бетти еще злится на меня? Она, конечно, смягчится, надо только сделать первый шаг.

– А потом я ей говорю, – вещала Джинкс, – этот человек – член клуба. Мы не делаем исключений. Мне плевать, даже если у нее отец – президент Соединенных Штатов. У нас сейчас нет мест. – Тут она заметила, что ее слушательницы отвлеклись на меня, и обернулась.

Надо сказать, Джинкс, которая умудрилась выйти замуж за деньги, и цветом и фигурой очень напоминала холодильник «Фриджидейр».

– О, Кэролайн, да ты, я вижу, в костюме? – воскликнула она.

– Джинкс, рада тебя видеть, – ответила я.

– Черный тебе к лицу, – заметила Джинкс.

– Да, ты действительно прекрасно выглядишь, – вставила Пру. – Черное можно носить только с идеальным цветом кожи.

– Так и есть, – согласилась Джинкс. – Моя бабушка ходила в черном именно с целью подчеркнуть цвет кожи. Все говорили, что она выглядит очень естественно.

Пру не унималась:

– Кэролайн, ты правда прекрасно выглядишь. Не зря тебя выбрали «Девушкой мака».

Джинкс демонстративно отвернулась.

Она так и не смогла смириться с тем, что я обошла ее на конкурсе «Девушка мака – 1921». Победить в тот год действительно было очень почетно. Я в девятнадцать лет стала лицом нового движения, которое спонсировало Детские лиги Америки и Франции. Моя фотография появилась на обложках всех журналов и полосах газет, которые призывали покупать бутоньерки с маком из шелка. Эта кампания проводилась в пользу раненных в Первой мировой американских солдат и больных детей во Франции.

– Всем известно, что те «маковые» деньги ушли во Францию, – буркнула Джинкс.

– В фонд больных туберкулезом детей. Джинкс, помощь была взаимной. Половина денег, которые выручили от продажи маков во Франции, пошли на обустройство могил американских солдат.

– Кто готов сразиться в бридж? – спросила Джинкс, явно обращаясь к Бетти.

– Кстати, никому не нужен партнер? – поинтересовалась я.

Бетти вдруг принялась сосредоточенно разглядывать свое обручальное кольцо.

– Я играю с Пру, – заявила она.

– Увы и ах, но у нас полный комплект, – притворно вздохнула Джинкс. – Мне очень жаль, дорогая, команды формировались заранее.

– Кэролайн очень занята на работе, – вставила Бетти.

Джинкс шагнула к ней поближе:

– А вы с Пру в чью пользу играете?

– Понятия не имею, – ответила Бетти. – Нам все равно не выиграть.

Она была права. Шансы у них с Пру были мизерными.

– А мы с Киппер играем в пользу Объединения добровольных обществ по содействию американской армии, – сообщила Джинкс.

– Как мило, – заметила я.

Джинкс повернулась в мою сторону:

– Ты имеешь что-то против?

– Да нет. Просто большая часть этих денег уйдет на организацию приемов.

– Кто-то же должен поддерживать наших солдат, – напомнила Джинкс.

– Разумеется. Если чиновники, распивающие джин на приемах, – наши солдаты.

– Бетти, давай в следующий раз сыграем в паре, – предложила Джинкс.

Она весь разговор теребила плиссированный шейный платок, который лично у меня вызывал ассоциации с пластинами поганки. Я даже смеха ради представила, как затяну этот платок у нее на шее. Наверняка большинство гостей были бы рады стать свидетелями такого действа, потому что мысленно каждый мечтал когда-нибудь это сделать.

– Кэролайн, а где твоя мама? – спросила Джинкс. – Она хоть выезжает в город или живет в одиночестве в том огромном деревенском доме?

– Она не одна. В доме есть повар.

Джинкс потянула через соломинку содовую.

– Одна с русским поваром?

– Мне нужно идти, – сказала я.