Дежавю

– Только не останавливайся, – кричал я таксисту перед собой.

Таксист проскочил мимо толпы, обогнув их резким креном, его освистали и закидали чем-то.

И я проскочил вслед за ним, врезавшись в уже растянутый плакат.

Всё движение встало за нами.

– Мы проехали? Проехали? – оглядывалась Анна.

– Кажется, да.

Сзади нас лишь перекличка клаксонов и крики недовольных водил. Протестующие перекрыли дорогу и прилегавшие к ней тротуары.

Я выдохнул, Анна захохотала. Потом мы смеялись вместе, отходя от всего.

Через полчаса я завернул в какой-то переулок.

– Оторвались?

– Да вроде, – вытер я потные ладони.

– Вы как? – она погладила меня по руке.

– В порядке. Бензин почти на нуле.

– Лучше оставить машину и пойти пешком. Давайте снимем гостиницу на ваше имя…

– Сейчас, дайте лишь отдышаться.

Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Сердце ещё колотилось, руки всё так же дрожали. Слышу Анну, она что-то мне говорила, или не мне, а кому-то… голос Вербаха…

Открываю глаза.

Возле меня стоит Анна, отхлёбывая принесённый нам чай.

Мы в квартире того сумасшедшего.

Я смотрю на них и не могу ничего понять.

– Вам нехорошо? – спрашивает она меня.

Я оглядываюсь по сторонам.

– Нам нужно бежать, – шепчу ей на ухо.

– Что, почему? Он же всё вспомнил, он вспомнил моего отца…

– Он сейчас всё забудет, – шепчу я ей, – и побежит к телефону вызывать полицейских.

– Да бросьте вы, не такой уж он и псих.

– А вот это не точно.

Анна окинула меня осуждающим взглядом, я осматривал квартиру, из которой недавно ушёл.

– Всё! Всё, что меня окружает, пошло не так, – говорил мистер Вербах, – всё пошло не оттуда и идёт не туда. Я поэтому не хожу по магазинам, я не выхожу на улицу, там, за порогом, совершенно не моя жизнь.

– Совсем не его жизнь, – повторял я за ним каждое слово.

– Что? – шепнула мне Анна.

– Сейчас скажет про сахар…

– Про какой?

– А вы знаете, что этот тростниковый сахар – тот же белый, только подкрашенный, настоящий – очень дорогой, – сказал Вербах.

– Откуда вы… – Анна смотрела на меня, не понимая, что происходит, да и я не особо что понимал.

– Послушайте, мистер Вербах, – подошла она к старику, – мне очень нужно, чтобы вы вспомнили. Я Анна Кларк, дочь Питера Кларка.

– Кого? А вы кто? – Он стал оглядываться по сторонам. – И что вы делаете в моей квартире?

– Вы нас сами впустили, мистер Вербах, мой отец работал с вами в университете, и ту награду получили вы, а не он!

– Как вы сюда зашли? Полиция! – Он подбежал к телефону. – Полиция!

– Пора уходить. – Я схватил Анну за локоть и потащил к двери.

– Но он же вспомнил! – оглядывалась она, выбегая из подъезда.

– Поверьте, нам надо бежать.

Я осмотрелся по сторонам.

– Он скоро приедет, – бежал я к машине…

– Кто?

– Он будет преследовать нас.

– Вы, кажется, тоже спятили, Керри, – Анна бежала за мной.

– Всё это уже было!

– Что?

– Вот это, всё было только что! Нам пора уезжать!

Мы завернули за угол дома, машина стояла всё там же – под аркой.

Я нажал на брелок, он пропищал… но писк этот походил на хлопок.

Я обернулся.

– Керри. – Анна посмотрела на меня, и взгляд её застыл в гримасе боли. – Керри. – Она убрала руку с живота: рука, как и блузка, окрасилась кровью, я еле успел её подхватить. Ещё один выстрел пролетел в сантиметре от нас, пуля вошла в мусорный бак.

Машина засвистела колёсами и скрылась из виду.

13 глава

Анна умерла у меня на руках.

Полиция приехала через четверть часа, но не одна, следом за ней прибыл фургончик с логотипом TV-News, и уже через пару минут было понятно, что главные здесь они, а не эти ребята в форме с кобурой на поясе. Пока полиция осматривала тело, журналистка с TV-News осматривала меня, видимо, проверяя на адекватность, пока парень с камерой настраивал зум.

– Готово, – сказал оператор.

– Правее возьми, чтобы захватить тело.

– Взял.

– Тело видно?

– Видно.

– Смотрите на меня, хорошо? – обратилась она ко мне.

– Три, два, один, пишем!

– Здравствуйте, с вами Лиза Перес и экстренный выпуск новостей. Мы сейчас находимся на 9-й Западной улице, где буквально полчаса назад произошло дерзкое убийство, – говорила Лиза Перес в камеру.

– Здравствуйте, как вас зовут? – повернулась она ко мне.

– Керри Мильтон.

– Скажите, Керри, вы были знакомы с жертвой?

– Да, я был… я…

– Кем вам приходилась убитая?

– Мы были недавно знакомы…

– Убийство произошло на ваших глазах?

– На моих.

– Вам удалось разглядеть преступника? У вас есть какие-то предположения? Кем он мог быть?

– Кем он мог быть? – «Или сейчас, или никогда», – подумал я. – Тем, кто был заинтересован в нашей смерти. Нас обоих хотели убить. Он стрелял и в меня, но промахнулся.

Лиза Перес, чьи выпученные глаза и поднятая начёсом прическа и без того выражали крайнюю озабоченность, изобразила полнейший шок на лице.

– Вы хотите сказать, это заказное убийство?

– Да, скорее всего. Дело в том, что…

– Вам угрожали, шантажировали, преследовали? Вас преследовали?

– Да, и я знаю почему, – я надеялся, что эта Перес опять меня перебьёт и начнёт что-то тараторить, пока я соберусь с мыслями, но она, как назло, замолчала, уставившись на меня не моргая.

– Дело в том… Разрешите, мне надо кое-что достать из машины.