Дежавю. Антология

Картина первая. Раздается телефонный звонок, я беру трубку, но вижу не себя, а огромный министерский стол с телефонными аппаратами и папками, за которым сидит тогдашний премьер-министр Черномырдин собственной персоной и говорит со мной по телефону. Со своей характерной интонацией он произносит, делая ударение почти на каждом слове: «Значит, так. Слушайте внимательно. Мне некогда, и вообще… я больше не могу здесь находиться, так что вам придется временно взять исполнение обязанностей премьер-министра на себя». И после этого монолога он, не дожидаясь моего ответа, положил трубку. Даже во сне я нахожу эту ситуацию очень странной и рассуждаю так: «Почему именно я? Ведь я даже не экономист, да и живу в Петербурге. Неужели в Москве никого не нашлось? Неужели больше некого назначить? — И тут же сама себе отвечаю: — Значит, больше некого». И я понимаю, что обязана выполнить возложенное на меня поручение государственной важности.

Картина вторая. Я сижу за таким же огромным министерским столом, заваленным папками и бумагами, и исполняю обязанности премьер-министра. К вечеру я как выжатый лимон и понимаю на собственном опыте, какая это тяжелая и ответственная работа. Я даю секретарю поручение заказать мне билет в Москву (из чего можно заключить, что обязанности премьер-министра я исполняла в Петербурге), намереваясь отказаться от такой высокой чести, потому что выполнять эту столь ответственную работу выше моих сил.

Картина третья. Я уже в Москве, стою перед министерским зданием, так называемой «высоткой», потом вижу себя в колоссальной приемной, где в центре за овальным столом с множеством телефонных аппаратов сидит пожилая секретарша. Я подхожу к ней и говорю, что я, мол, такая-то, на меня главой правительства возложено исполнение обязанностей премьер-министра, я исполняла их один день, но сейчас прошу назначить на эту должность более подходящую кандидатуру. «Минуточку, — отвечает секретарша, набирает номер, разговаривает с кем-то по телефону, а затем сообщает мне: — К сожалению, вас пока некем заменить, так что придется вам исполнять эти обязанности еще два дня».

Картина четвертая. Я на поезде еду назад в Петербург — дальше исполнять обязанности премьер-министра. Один день, в пятницу, я уже отработала, и теперь предстояло выдержать еще два дня, то есть субботу и воскресенье — до понедельника, 23 марта. Эти два предстоящих дня кажутся мне вечностью, но я понимаю, что просто обязана оправдать оказанное мне доверие: ведь, как выяснилось, заменить меня пока некем. И я была готова в такой безвыходной ситуации держать на себе страну. Надо, значит, надо! Вот такое патриотическое настроение проявилось вдруг в этом сне. Правда, последняя мысль была меркантильной. Я подумала (вероятно потому, что с трудом зарабатываю себе на жизнь): «Может, за такую тяжелую и ответственную работу мне хоть что-нибудь заплатят?» И с этой надеждой, увы, не сбывшейся, я проснулась и подумала: «Так это был сон! Ну надо же, какой бред может присниться!».

В ту же пятницу вечером, в изостудии, я рассказала, как исполняла обязанности премьер-министра; это было забавно, и мы посмеялись. В следующий раз я пришла в студию во вторник, 24 марта, и реакция окружающих была уже совсем иной. Ведь в понедельник 23 марта тайное сделалось явным: стало известно, что премьер-министр Черномырдин снят со своего поста.

Все высшие чиновники в один голос заявляли, что для них это событие государственного значения явилось полной неожиданностью, в такой тайне все решалось. Даже утром в понедельник еще не был назначен новый премьер-министр, и президент Ельцин временно взял исполнение этих обязанностей на себя. Каким же образом я уже в ночь на пятницу владела сверхсекретной информацией (хоть и не понимала этого, конечно)? Объяснение для меня очевидно: во сне душа пребывает в «свободном полете», и в ночь с четверга на пятницу, когда было принято это решение, я в так называемом информационном поле восприняла очень тревожный сигнал: не было подходящей кандидатуры на должность премьер-министра, что могло угрожать стабильности государства. И я психологически взяла на себя этот груз. Во всяком случае, так я это восприняла и пережила. Но самый главный вывод, который я сделала после того, как три дня держала на себе страну: на самом деле нет никакой секретной информации, которую нельзя было бы получить по особым каналам, не прибегая к традиционным методам всевозможных разведок. Ведь я случайно уловила эти вибрации, в силу их колоссального эмоционального заряда, а специально обученные люди с экстрасенсорными способностями наверняка могут добыть любые сверхсекретные сведения. Именно между такими особыми агентами (которые могут экранировать или искажать информацию в духовном пространстве) идет невидимая миру борьба. Но эти рассуждения уже выходят за рамки моего рассказа.

2006

Бахыт КЕНЖЕЕВ / Нью-Йорк /