Ди-Джей

— Кухарим? — помпезно поинтересовался Глава Рода, вышагивая навстречу труженикам кухонного труда, будто сам не видел, чем они тут занимаются.

— Угу, — кивнула Пацанка и, бойко вскочив на камень, принялась, не обращая внимание на заявившегося новоявленного мужа, помешивать деревянным веслом варево в огромном глиняном казане.

Пацанёнок-помощник несколько замешкался. Но, заметив плодотворную деятельность главной поварихи, тоже суетно подбежал к вертелам и принялся шерудить угли, заставляя их посверкивать искрами, сбрасывая прогоревший уголь с раскалённых головешек и придавая дополнительный жар противню.

Дима: — Диалог не задался. Пиететом не страдает.

Он внимательно всмотрелся в деятельную кухарку, настраиваясь на её эмоциональный настрой, и только тут обратил внимание, что девушка полностью одета, как мужчина. На ней не было рубахи с вырезом для грудей. Не было и пирамидальной причёски. Волосы были смотаны в клубок и каким-то образом закреплены на затылке.

Парнишка, закончив ворошить угли, бочком-бочком потихоньку скользнул за большой валун и исчез из виду, как бы галантно оставляя парочку наедине. Хотя, наверняка притаился поблизости, пострел. Правильно. Зачем куда-то бежать, если есть возможность погреть глаза и уши на чём-то интересном.

Дима с короткого разбега вскочил на соседний валун и с любопытством заглянул в бурлящее непонятное варево. После чего практически в упор уставился на неприветливую жёнушку, которая, несмотря на старание казаться спокойной, находилась в буйном внутреннем замешательстве, чем-то напоминая суп в котле.

Лицо напряжено, и в нём без подключения к её эмоциональному фону угадывался испуг от непредсказуемости действий незнакомого мужчины. Она с излишней внимательностью и сосредоточением уставилась на кипящую похлёбку, будто от этого зависела вся её жизнь, повисшая на волоске. Мускулистые руки вцепились в мешалку с таким остервенением и так рьяно гребли веслом в кипятке из стороны в сторону, что варево чуть из котла не выплёскивалось.

И как Пацанка не старалась делать вид, что ей абсолютно безразличен незваный гость, молодой человек однозначно чувствовал, что всё её внимание в данный момент направленно на боковое зрение, то есть на него.

— Ты всегда готовишь еду с утра или сегодня просто твоя очередь? — спросил он, лишь бы спросить, почему-то убеждённый в правильности первой половины вопроса.

— Всегда, — постаралась как можно уверенней ответить девушка, но голос оказался предательски тихим, отчего она прочистила горло, тут же беря инициативу, — это моя обязанность с тех пор, как продали Тому-Кто-Большая-Голова. Кто-то один из мальчишек мне помогает. За огнём следит, воду таскает.

— А что ещё входит в твои обязанности? — поинтересовался Дима и, отведя изучающий взгляд от поварихи, оглядел округу с высоты камня, тем самым отворачиваясь и давая собеседнице перевести дух.

— Больше ничего, — с облегчением, с глубоким выдохом ответила Пацанка, — за то, что два раза в день готовлю на всех еду — меня никто не трогает.

— Никто не трогает? — усмехнулся Дима, явно подумав в меру своей испорченности, вновь пристально уставившись на девушку.

Повариха стушевалась, потупила глазки, явно поняв сексуальную подноготную вопроса, покраснела, но ничего не ответила. Только ловеласу, настроенному на её эмоции, этого и не требовалось. Он всё понял без слов, но и не думая щадить самодостаточную молодую женщину, принялся добивать постыдными вопросами. Ему нравилась собственная властная самонадеяность.

— Даже Большая-Голова?

И тут в мозгах у девушки взорвалась пакостная бомба стыда с элементами закомплексованности, что моментально отразилось на лице и в действиях. Мускулистые руки дрогнули и чуть не уронили «мешало» в кипящий бульон. Она резко дёрнулась, выловила весло и, постучав им по краю глиняного казана, поставила его, уперев в камень.

Дима: Ба! Она что, девственница?

Пауза затягивалась. Новый Глава Рода вызывающе уставился на повариху с веслом. Девушка, посчитав, что новый муж ждёт ответа и не отстанет, а то ещё и накажет за молчание, вынуждена была признаться, хоть это далось ей с огромным трудом.

— Только один раз, — еле слышно проговорила она, опуская голову и пряча взгляд, — в первую ночь, когда привезли.

— И всё? — удивлению молодого человека не было придела.

Он, даже не желая того, изобразил на своей физиономии неверие в услышанное, полагая, что Пацанка врёт как сивый мерин. А девушка от подобной темы разговора не только в Душе вся извелась, но и на физическом плане девичье тело принялось извиваться, не находя себе место и стараясь провалиться сквозь камень, а за одно и землю под ним.

Но этот сволочной новый хозяин всё продолжал и продолжал издеваться над бедной поварихой, залезая занозой под ногти.

— Ну и как тебе был первый раз? — уже откровенно усмехаясь, справился наглец мужского пола.

Она сгорала от стыда, подогреваемая паром, исходящим от котла. Ноги подкашивались, отказываясь держать резко потяжелевшее тело, и вместе с тем готовы были сорваться в форсажный спурт, унося хозяйку куда подальше от этого изверга.