Дьяболик

Я отшвырнула его прочь. Он поднял на меня залитое кровью лицо.

– Вернешься – убью, – объявила я и захлопнула дверь.

Вернувшись к себе, отправила еще один вызов Эмпиреанам.

Ответа нет.

Нет ответа.

Следующие пять дней я не спала. Жуткая истина начала постепенно проникать в мое сознание. Она пожирала меня изнутри, сжимала мне глотку. Челядь, эти безмозглые автоматы, кем они, в сущности, и являлись, самостоятельно выполняла рутинные домашние дела, приводила в порядок мою одежду и внешний вид. Помню только, что приказала им выводить на прогулку Карателя. Несмотря на всю мою дрессуру, чтобы вывести пса из дома и, главное, вернуть его обратно, требовалось несколько дюжих челядинцев.

В остальном мои мысли путались в беспорядке.

Я как раз торчала посреди комнаты, бездумно уставившись на темные пятна Гладдиковой крови, так и оставшиеся на ковре. Все вокруг казалось неправильным, нереальным. Другим. Я вышла во двор. Свет четырех солнц лился сквозь потолок небесного купола. Я смотрела на них, пока перед глазами не поплыли черные пятна. Я не представляла, куда мне идти и что делать.

– Сидония…

Я была готова убить пришельца, кем бы он ни был, но мой больной мозг, пусть с трудом, узнал Нивени. Белки ее глаз были налиты кровью.

– Теперь я – наместница Люмины, – прошептала девушка.

Я молча смотрела на нее. Ее нижняя губа дрожала.

– Я связалась с домом. Она мертва. Император отправил десант, и они ее убили. Он назначил меня наместницей, но запретил возвращаться на Люмину. Я не знала, что мне делать, и спросила, можно ли мне вернуться. Оказалось, нельзя. Где это видано, чтобы наместник руководил планетой издалека? Наместники – это не сенаторы, они работают там, где управляют. И… И как я объясню излишним, голосовавшим за мою мать, по какому праву я заняла ее место? Мне ведь всего семнадцать лет! Какая-то дурацкая шутка. На самом деле, должность наместника не наследуется, – прищурившись, она поглядела на меня. – А ты у нас теперь, значит, сенаторша, – Нивени разразилась истерическим смехом. – Надо же, сенатор Сидония фон Эмпиреан!

Именно в этот момент я наконец окончательно осознала: никакой это не кошмарный сон, не галлюцинация. Император действительно это сделал. Убил Сидонию. Убил матриарха и сенатора, чтобы заменить их затребованной к себе девчонкой. То есть мной. Он хотел, чтобы следующим сенатором стала я.

– Что же делать? – шептала Нивени. – Господи, что же нам делать?

Я закрыла глаза, ощущая кожей горячие солнечные лучи. Теперь я – бесхозный дьяболик. У меня отняли смысл жизни. Космос сыграл со мной злую шутку: я прибыла сюда, чтобы спасти Сидонию, тем самым ее погубив. Это она должна была стать следующим сенатором фон Эмпиреан. Это ей следовало выжить, а выжила вместо нее я.

Впрочем, это ненадолго.

С меня хватит. Пора завязывать с фальшивыми улыбками и неискренней куртуазностью. Хватит строить из себя кисейную барышню. Надо сбросить с себя притворную личину и отомстить, разрушив столько, сколько удастся, прежде чем меня остановят.

– Я собираюсь убить императора.

Нивени сдавленно охнула, и я поняла, что произнесла это вслух. Открыла глаза и увидела, что она в ужасе озирается вокруг.

– Нельзя говорить подобные вещи! Это государственная измена! Тебя арестуют!

Я схватила ее за плечи и подтянула вплотную к себе.

– Если ты хоть кому-нибудь об этом проговоришься, – зашипела я, со всей силы сжимая ее руки, – я проломлю тебе череп. Поняла?

Распялив рот, Нивени быстро-быстро закивала головой:

– Никому! Я никому на свете не скажу.

Мне подумалось, что надо бы свернуть ей шею так же, как Сутере. Ничего сложного, одно движение – и готово. Если оставить ее в живых, она может меня предать. Но что-то остановило мою руку.

Я оттолкнула Нивени и пошла прочь. В моем сердце поселилась пустота, которая, я это чувствовала, останется со мной до последнего вздоха. Как только я приняла решение убить императора, пугающее чувство дезориентации исчезло. Передо мной лежал прямой и ясный путь.

Я бы могла убить его прямо сегодня. Сразу после чего меня убьют его дьяболики. Итак, мне оставалось жить даже не несколько дней, а несколько часов. Совсем неплохо.

Едва сформулировав желание, я поняла, как его можно воплотить. Это было вполне реально, поскольку на моей стороне фактор внезапности. Я неплохо изучила план Хризантемы, что должно было помочь в моей миссии. Мне были известны привычки Рандевальда фон Домитриана. Например, после встречи с советниками он обычно отдыхал несколько часов. В его покои вел узкий коридор. Где я его и подкараулю прямо у двери покоев. А что? Сострою трагическое лицо, паду на колени и забьюсь в конвульсивных рыданиях. Беспомощная и кроткая Сидония фон Эмпиреан, захлебываясь от слез, будет молить императора выслушать ее.

Рандевальд, уверенный в том, что победил Эмпиреанов, а перед ним – слабая девушка, отошлет дьяболиков и подойдет поближе, чтобы насладиться каждым словом, сорвавшимся с моих дрожащих, умоляющих губ… Что его больше заинтересует? Мой страх перед ним или отчаянная надежда на его заступничество?