Диадема Марии Тарновской

Доктор быстро вышел в прихожую и потянулся к шляпе на вешалке:

– В жизни не слышал такого от мужей. Я продолжу лечить ее – и не пытайтесь мне помешать. В противном случае о нашем разговоре придется сообщить в полицию.

Мария видела, как гримаса неудовольствия на лице Василия сменилась обаятельной улыбкой – о, он умел казаться неотразимым!

– Это была шутка. – Его голос стал глухим и сорвался на шепот. – Это была обычная шутка, доктор.

– В таком случае больше так не шутите. – Мужчина кивнул и вышел.

Мария бросилась обратно в кровать, упала на нее и закрыла глаза. От слабости тошнило, звенело в ушах, по лицу катился пот. Грудь снова сотрясли приступы кашля, а когда все прошло, Тарновская сжала кулаки и тихо сказала:

– Я не умру, Васюк. Не дождешься.

Она слышала, как муж, выругавшись на доктора, куда-то ушел, недовольно хлопнув дверью, снова поднялась и, хватаясь за стену, чтобы не упасть, черепашьим шагом пошла в его комнату.

На столе, заставленном грязной посудой и пустыми, пахнувшими дешевым вином бутылками, она без труда нашла рецепт и, моргая, стала читать. Ничего не стоило понять: Василий не купил и трети лекарств, которые прописал доктор.

Конечно, он мечтал о ее смерти, как будто это могло спасти его от нищеты.

– Не дождешься, – повторила Мария, и на впалых щеках загорелись красные пятна.

Снова прислонившись к стене, она вернулась в свою комнату и взяла сумку. В ней давно находился потайной карман, в который она прятала деньги от Василия.

Вытащив несколько кредиток, женщина посмотрела на часы. Через пару минут дети вместе с няней должны были вернуться с прогулки.

Няня была предана ей до мозга костей. Мария рассчитывала, что она уж точно купит ей все лекарства – и не ошиблась.

С того вечера она пошла на поправку и стала думать о том, как бы отомстить Василию. Он хотел, чтобы жена умерла – но в результате умрет раньше ее.

Уж она позаботится.

Глава 34

Киев, 1900 г.

Мария стояла у зеркала, любуясь своим отражением. Ей казалось: сейчас она, как никогда, хороша собой: прекрасная фигура, не испорченная родами, высокая грудь, лицо с правильными чертами, горящие голубые глаза и рыжие волосы, густые, волнистые, так привлекавшие мужчин и вызывавшие восхищение женщин.

Она провела рукой по высокой прическе и надела диадему. Родовое сокровище засверкало в свете солнечных лучей, блики заиграли на стенах, на люстре, и Мария гордо выпрямилась. Ни одна женщина не сравнится с ней – это она точно знала. Мужчины будут у ее ног – сейчас ей это просто необходимо.

Вернувшись в Киев и поселившись в дешевой квартире, Тарновская день и ночь думала, как избавиться от Василия и получить деньги на безбедную жизнь, пока память услужливо не вернула ее к разговору с Протасовой о баронессе в черном. Ради баронессы стрелялись муж и возлюбленный – и муж был убит. Разве это не было решением проблемы с нелюбимым супругом? Правда, дама в черном предпочла траур счастью любви – что ж, это ее дело. Мария так не поступит.

Но только как заставить Василия вызвать соперника на дуэль? Ведь он давно не любил жену и сам мечтал от нее избавиться.

Мария поправила диадему и повертелась перед зеркалом, приняв задумчивое выражение. Впрочем, а почему, собственно, Василий не вызовет на дуэль ее явного любовника? Он дорожит своим положением в свете и не допустит, чтобы на него показывали пальцем и обзывали рогоносцем. И тогда решатся все ее проблемы. Даже если супруга не убьют, он отправится на каторгу – тоже хороший вариант.

Нужно сделать свою связь слишком громкой, чтобы весь Киев узнал о ней, а в любовники взять такого же вспыльчивого человека, как супруг, к тому же хорошо владеющего пистолетом.

Но кого же? Графа Войновского? Он давно посматривает на нее и, кажется, готов закрутить роман втайне от жены. Но в том-то и дело, что втайне. Ему не придется по душе ее желание обнародовать их связь, и вряд ли он согласится стреляться, а значит, такой вариант отпадает. Есть еще сын богатого купца Вилянова, очень молодой и очень пылкий, почти совсем мальчишка, но он не благородного происхождения и может не принять вызов Василия.

Мария осторожно, словно хрустальную, сняла диадему и положила ее в футляр, погладив пальцами. Ничто в мире не заставило бы ее расстаться с этим сокровищем, напоминавшим ей в самые трудные минуты жизни, что она благородных кровей, в отличие от сына жалкого промышленника Тарновского. И ни один мужчина в мире не смеет оскорблять ее чувства, желать смерти. Иначе…

Раздался осторожный стук в дверь, и женщина, поправив волосы, метнулась в коридор.

На пороге стоял дальний родственник Василия, красивый, статный, благородный граф Павел Голенищев-Кутузов-Толстой.

Мария послала ему самую очаровательную улыбку: она считала, что со знатными родственниками следовало поддерживать теплые отношения.

– О, я рада вас видеть. – Она проводила Павла в гостиную. – К сожалению, Василия нет дома. Вы же знаете, он любитель утреннего кофе в каком-нибудь ресторане.

Светский ловелас окинул ее с ног до головы плотоядным взглядом и облизнулся: