Диадема Марии Тарновской

Джина закрыла лицо руками. Она не видела ужасной сцены, но чувствовала, что стрелял незнакомец и что с хозяином случилось что-то страшное. А потом распахнулась дверь – девушка еле успела отпрянуть и скользнуть в кладовую, – и господин в сером пальто торопливо прошел к выходу.

Только когда стихли его шаги, Джина мотнула головой и ринулась в кабинет графа. Он лежал на ковре, раскинув руки, и по полу расползалось красное пятно.

Горничная истошно закричала и кинулась вызывать полицию.

Глава 74

Санкт-Петербург, 1907 г.

Владимир Гаврилович Филиппов, начальник сыскной полиции Петербурга, внимательно изучал бумаги, присланные итальянскими коллегами. Он понимал, что убийство знатного дворянина Комаровского наделало в Венеции немало шума.

Тамошним полицейским удалось выяснить довольно много. По горячим следам они отыскали гондольера, перевозившего предполагаемого преступника. Тот божился, что молодой человек в коричневой шляпе и сером пальто очень нервничал, хрустел длинными пальцами и заплатил гораздо больше положенного – целых четыреста франков. По счастью, он хорошо разглядел незнакомца и дал его подробное описание. А вскоре молодого человека задержали по горячим следам. Он вел себя очень агрессивно, сопротивлялся аресту, но, оказавшись в полиции, вдруг размяк и позволил снять с себя одежду. Документов при нем не оказалось, правильнее сказать, не оказалось вообще ничего, что могло хоть как-то помочь установить его личность.

Когда руки карабинера коснулись золотого крестика, блеснувшего на волосатой груди, подозреваемый вдруг заплакал и прошептал:

– Прошу вас, не забирайте его у меня. Возьмите мою одежду, возьмите мою жизнь, но только не его.

Полицейские снизошли к его просьбе. Задержанный оказался в камере, и его фотография полетела в Россию.

Филиппов внимательно рассматривал молодого, чуть лысоватого человека с вытянутым интеллигентным лицом и терялся в догадках.

Кто это такой? Какое отношение имеет к Комаровскому? Может быть, на этот вопрос могут ответить родственники покойного или его соседи?

Владимир Гаврилович положил фотографию в папку и отправился в Орел.

Заплаканная сестра Комаровского, приехавшая из Петербурга, одетая во все черное – черный цвет делал ее бледное лицо еще бледнее, – вертела в руках снимок и шептала:

– Нет, я его не узнаю, не узнаю… Кто это? За что он убил Пьера?

Филиппов развел руками:

– Этого я вам не скажу. Фотография пришла из Венеции, где об этом человеке знают лишь то, что его фамилия Дюмон. Во всяком случае, так он зарегистрировался в гостинице. Больше о нем ничего не известно.

Сестра покойного еще раз поднесла снимок к глазам и близоруко прищурилась:

– Нет, ничем не могу вам помочь.

Владимир Гаврилович грустно улыбнулся:

– В таком случае извините. Я понимаю, какую боль приносит вам все, что связано с братом. Но это наша работа.

Она закивала:

– Да, конечно, я все понимаю. Я провожу вас. – Женщина вышла из гостиной. – Впрочем, подождите. Сейчас я позову сына. Он приехал вместе со мной. Они с Пьером были близки. Может быть, он когда-нибудь видел этого человека.

Дама позвонила в колокольчик, и румяная горничная тотчас появилась в гостиной:

– Я вас слушаю, госпожа.

– Скажи Сержу, чтобы спустился ко мне, – приказала женщина. – Он нужен для очень важного разговора.

Девушка поспешила исполнять просьбу, и вскоре субтильный юноша лет двадцати с небольшим сбежал по лестнице в гостиную.

– Серж, это начальник сыскной полиции, – представила дама Филиппова. – Он расследует убийство дяди Пьера. Знаешь, в Италии уже нашли подозреваемого и прислали его фотографию. Посмотри на нее, пожалуйста. Может быть, ты когда-нибудь видел этого человека?

Серж улыбнулся:

– Конечно, я сделаю все, чтобы вы поскорее нашли его. – Он взял в руки снимок и прищурился так же, как мать.

Его лицо побледнело.

– Мама, ты не узнала его? – Молодой человек замотал головой, будто стряхивая наваждение. – Это же Николай Наумов, наш дальний родственник.

Сестра Комаровского хотела что-то сказать, но от волнения запнулась и закашлялась.

– Это Коля Наумов? Как я давно его не видела! – Она захлопала ресницами. – Ты хочешь сказать, что он убил дядю? Но это невозможно. Пьер столько помогал ему. Наверняка это какая-то ошибка… Коля все объяснит, я уверена. Зачем ему убивать моего брата?

Филиппов тяжело вздохнул:

– Надеюсь, что он действительно даст какие-то объяснения… Я поставлю вас в известность.

– Да уж, будьте добры. – Лицо сестры Комаровского приняло обиженное и капризное выражение. – Держите нас в курсе происходящего. Уж кто-кто, а я имею на это полное право. – Она театрально вскинула руки и прошептала: – Только, прошу вас, избавьте меня от общения с этой Тарновской. Я уверена, что она приложила руку к убийству Пьера. Боже, как хорошо, что Эмилия не дожила до всего этого ужаса!

Владимир Гаврилович поспешил откланяться.

Оказавшись в своем просторном кабинете, он зябко повел плечами: за окном стояла промозглая осень, и в помещении было холодно. Нужные бумаги уже лежали на столе, и Филиппов подумал, что его помощники, как всегда, быстро собрали информацию.