Дядя самых честных правил 8

— Какие проблемы? Побудьте пока в Муроме. Когда Павел Петрович будет возвращаться в столицу, он заберёт и вас.

— Это нефозможно, Фаше Сиятельстфо! Её Феличестфо приказала, что с наследником постоянно должен находиться кто-то из нас!

— Приедет ваш четвёртый, Порошин, он и будет дежурить.

— Но…

— Это моё последнее слово, судари и сударыня. Езжайте в Муром и оставайтесь там до следующих указаний.

Рыбоглазый учитель тяжело вздохнул и принялся протирать монокль платочком.

— Простите, Ваше Сиятельство, — дама сделала жалостное выражение лица, — но вы обрекаете нас на страшные невзгоды. Мы совершенно не рассчитывали на такой поворот, у нас просто нет средств…

— Ах, в этом дело? Что же, это легко решаемо.

Я вытащил из ящика стола кошелёк и демонстративно взвесил на ладони.

— Сколько вам потребно денег?

— Сто рублей в месяц, Ваше Сиятельство! — тут же среагировала дама.

От такой наглости я закашлялся.

— Семьдесят рублей, Фаше Сиятельстфо, будет достаточно, — вмешался цверг, строго посмотрев на даму.

— Каждому! — решительно влез рыбоглазый.

Хмыкнув, я бросил кошелёк цвергу.

— Здесь на три месяца для всех троих. Если Павел Петрович уедет раньше — вернёте оставшуюся сумму.

Воспитатели переглянулись и принялись многословно благодарить меня за щедрость. Деньги они получили приличные и без сомнения захотят оставить их полностью. И уж точно не будут писать в Петербург кляузы, чтобы поторопить отъезд наследника. Именно этого я и добивался, по сути, дав им взятку.

* * *

Порошин приехал на следующий день и оказался вполне приличным сударем, действительно радеющим за обучение наследника. И книги по деланной магии он купил подходящие для начального обучения.

— А вы, сударь, — спросил я его, — занимались ей когда-нибудь?

— Только азы, Ваше Сиятельство, — Порошин развёл руками, — самые простые Знаки в качестве факультатива. Но small wand у меня имеется.

— Будете присутствовать на моих уроках и разучивать фигуры вместе с Павлом Петровичем. Чтобы отрабатывать с ним упражнения в Петербурге.

Пусть он мне и понравился, но я велел Кижу приглядывать за ним незаметно. Куда ходит, что делает, не записывает ли разговоры. На всякий случай, мало ли что у этого человека творится в голове и какие указания ему могли дать в столице.

* * *

Почти неделю я отвёл Павлу на «акклиматизацию». Познакомиться с обитателями дома, облазить особняк от винного погреба до чердака вместе с Ксюшкой, да и просто привыкнуть к новому месту. А сам в это время доделывал дела, чтобы не отвлекаться потом от обучения.

Строительство эфирной дороги я передал Черницыну. Парень уже достаточно освоился и, несмотря на молодость, вполне справлялся с руководством. Кулибин всё равно сидел безвылазно в мастерских, сооружая очередную улучшенную версию броненосца.

Пока было время, вместе с Кижом я вывез в лес золото Меншикова. И «продул» его эфиром, избавляя от остаточных эманаций проклятья. Деньги, знаете ли, должны работать, а не валяться по подвалам. Эфирная дорога и отправка экспедиции на Аляску проделали в моих финансах чувствительную дыру, которую я и заткнул наследством полудержавного властелина.

Там же, в зимнем лесу, пока ждал окончания «продувки», я сделал ещё кое-что. По аналогии с grand wand’ом, я уговорил Анубиса спрятать в невидимый «карман» ещё и Нервного принца вместе с запасным small wand’ом. Чёрт его знает, в какой ситуации я могу оказаться! Пусть мои деланные инструменты всегда будут под рукой, чтобы их не могли отнять или украсть. Кстати, позже, вернувшись в усадьбу, я попросил Анубиса спрятать и золотой венец, найденный в кургане. Нет, использовать я его не собирался, просто для спокойствия. Чтобы он даже случайно не попал не в те руки.

Глава 36 Деланная магия

Рыбоглазый наставник в довесок исполнял ещё и роль камердинера Павла. Но поскольку я отправил этого подозрительного сударя с моноклем в Муром, то его обязанности взял на себя Васька. Павел же такому повороту событий только обрадовался — именно Васька возился с мальчиком во время переворота, когда другие слуги разбежались, и он привязался к бывшему солдату.

Ранним утром, когда за окном стояли густые зимние сумерки, я вошёл в «покои наследника». Настасья Филипповна выделила мальчику две комнаты между спальнями Тани и Марьи Алексевны. Едва я вошёл, как почувствовал на себе пристальный взгляд — Васька бдел, охраняя сон Павла.

— Доброе утро, Константин Платонович, — камердинер тотчас появился передо мной.

— Доброе, Вася, доброе. Я сам разбужу Павла. У нас сегодня выезд на стройку эфирной дороги, ты можешь остаться в усадьбе.

В первой комнате возле окна на полу были разбросаны оловянные солдатики и деревянные пушки. Вчера Павел уговорил Ксюшку разыграть сражение, и они вдвоём несколько часов расставляли игрушечные полки ровными рядами. Но выиграл битву Мурзилка, одним тыгыдыком уничтоживший обе армии. Возмущённые детские крики было слышно даже из моего кабинета.