Дьякон Кинг-Конг

Когда тем вечером Элефанти на своем «линкольне» ехал домой через Мэйджор-Диган, все еще со сложенной бумажкой в кармане рубашки, у него кружилась голова. Он думал не о том, что поведал Губернатор, а о женщине сельского вида, которая вошла и тут же ретировалась с извинениями. Скромная красивая ирландка. Свежа, как весна. По его подсчетам, помоложе его, тридцать пять или около того, не слишком стара для брака. Она казалась чересчур скромной – он удивлялся, как такой робкий человек может вести бизнес. «С другой стороны, – думал он, – я еще не видел ее в деле. Может, она как я. На работе деловая, суровая и жесткая, но дома, по ночам, плачется звездам о любви и компаньоне».

«А может, я болван, – подумал он горько. – Просто изнывающее сердце – в целом городе изнывающих сердец. Да уж».

Он свернул на съезд, на шоссе Рузвельта, потом пролетел по восточной стороне Манхэттена к Бруклинскому мосту. Ему нравилось водить. В это время мысли могли блуждать, а замешательство – утихнуть. Было еще только полпятого, дороги оставались свободными. Он включил радио, и музыка вернула его к реальности. Он окинул взглядом Ист-Ривер, посмотрел на череду идущих баржей. Кое-какие он знал. Одни ходили с честными капитанами, которые гнушались черным товаром. Не возьмут на борт краденое колесо, даже если выложишь тысячу баксов. Другими командовали бестолковые идиоты, которые выкинут все принципы в окошко по цене чашки кофе. Первый тип – честные до неприличия. Просто не могут иначе. Второй тип – прирожденные мошенники.

«Кто из них я? – спросил он себя. – Хороший я или плохой?» – думал он, лавируя на дороге в «линкольне». Подумал о том, чтобы вовсе выйти из игры. Давняя мечта. Накопил он достаточно. Достаточно на жизнь. Ведь этого хотел папаня, верно? Можно продать два доходных дома в Бенсонхерсте, сбыть вагон Рэю с Кони-Айленда и уйти раз и навсегда. «И чем заняться? Работать в пекарне?» Самому не верилось, что его посетила эта мысль. Дочка Губернатора его еще толком и не знает, а он уже навострился к ней на кухню. Элефанти представил себя через десять лет: толстый муженек в поварской форме, раскатывает в три утра тесто и ставит в печку.

С другой стороны, в чем смысл жизни? Семья. Любовь. Эта женщина беспокоится о своем отце. Предана семье. Он понимал ее чувство. Оно немало о ней говорило.

Перед уходом он перебросился с ней парой слов. После их беседы Губернатор заснул на диване, и Элефанти спустился один. Она направлялась наверх к отцу и столкнулась с ним. Видимо, услышала, как он уходит, и решила проведать старика. Так бы поступил он сам. Проверить, что отец еще дышит, убедиться, что незнакомец – не какой-нибудь бандюган из прошлых лет, заявившийся свести счеты. Это тоже много говорило о ней. Застенчивая, но явно не чересчур и не глупая. И не из пугливых.

Они встретились в прихожей у двери. Проговорили минут двадцать. Она тут же раскрылась и разоткровенничалась. Ему доверял ее отец. А значит, доверяла и она.

– Я справляюсь, – ответила она на вопрос, каково руководить пекарней в одиночку. Он пошутил насчет того, как она ворвалась в комнату с ведром и шваброй наголо, будто с копьем. Она рассмеялась и ответила: – А, вы об этом. Просто папочка у себя убирается как детсадовец.

– Ну, он уже свое отработал.

– Да, но он оставляет после себя такой бардак и отключается так легко.

– У меня легкие отключаются, когда я автобус догоняю.