В одном из эпизодов первого сезона, названном «Автор и еще автор», Фрейзер и Найлз подписывают договор с издателем на книгу о психологии соперничества братьев и сестер в одной семье. Как они полагают, работа не составит никакого труда: ведь они братья и к тому же оба психиатры. Увы, они дотянули до последнего дня и не написали еще ни строчки.
Отчаявшись, они запираются в номере гостиницы и с великим трудом сочиняют первое предложение. Но тут их охватывает страх возможного провала: «Что скажут люди, если у нас не получится?» Все писательские навыки тут же парализуются, и они весь день только и делают, что опустошают мини-бар.
Первые четыре такта вводят ценность унижения/гордости, но этот страх быстро перерастает в поистине грандиозную одержимость длиной в целую серию: они завидуют друг другу и все время соперничают, то есть переживают как раз то, о чем силятся написать. В фильме сцена идет 3 минуты 14 секунд и заканчивается открытым столкновением крайне неуравновешенных Фрейзера и Найлза.
Как и в предыдущей главе, я проанализирую сцену с двух точек зрения. Глядя извне, я рассмотрю такты действия-противодействия, которые определяют не только направление движения сцены, но и изменение ее ценностей. Глядя изнутри, я буду следить за этапами поведения — желанием, чувством противоречия, выбором, действием, — которые переводят намерения и тактику Фрейзера и Найлза в экспрессивный диалог.
Текст сцены набран курсивом. Прочтите его целиком, а потом еще раз — с учетом моих замечаний.
НОМЕР ГОСТИНИЦЫ. РАННЕЕ УТРО
Найлз клюет носом над клавиатурой компьютера; Фрейзер одергивает шторы.
ФРЕЙЗЕР (при виде солнечного света). Боже мой! Рассвет! Пятница! (обернувшись к брату). Найлз, придется признать: мы не можем работать вместе. Книги не будет!
НАЙЛЗ. С таким отношением — конечно.
ДЕЙСТВИЕ: Фрейзер убеждает Найлза смириться с поражением.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Найлз возлагает на Фрейзера вину за неудачу.
ПОДТЕКСТ: Фрейзер и Найлз начинают сцену, имея одно и то же намерение: исправить ошибку. К чести Фрейзера, он готов разделить вину с братом, а вот Найлз из гордости перекладывает всю свою вину на брата. Они тут же становятся противниками и следующие четыре такта только и делают, что нападают друг на друга. Сначала их оскорбления маскируют обвинения, но к шестому такту маски сбрасываются.
ТЕХНИКА: создание комедии требует умелого пользования преувеличением. Чрезмерное искажение само по себе часто вызывает смех, но его основная функция — создать достаточное расстояние между героями и читателем/публикой, так что мы можем сравнить их поведение с тем, которое в обществе принято считать нормальным, и понять, что герои смехотворно не соответствуют этому образцу.
Обратим внимание на первую реплику Фрейзера: он мог бы просто воскликнуть «Рассвет!», а не взывать к богу. Комический диалог весь зиждется на преувеличении (хотя и преуменьшение — тоже вид гиперболы).
ФРЕЙЗЕР. Да ну? Все, толстая тетя спела, занавес опустился... Идем домой.
НАЙЛЗ. Я должен был понять, что ты сразу сдашься. Это же не твоя мечта. Зачем печалиться, мистер Крутой Радиоведущий?
ДЕЙСТВИЕ: Фрейзер обзывает Найлза идиотом.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Найлз обзывает Фрейзера снобом.
ПОДТЕКСТ: Фрейзер обвиняет Найлза в том, что он не замечает очевидного. Для таких людей у нас есть название — идиоты. В свою очередь, Найлз обвиняет Фрейзера в чрезмерном высокомерии. Для таких людей у нас есть название — снобы. Их обвинения оскорбительны, всегда по-книжному изысканны.
И Фрейзер, и Найлз — любители искусства: обратите внимание, что Фрейзер пользуется театральными и оперными метафорами, когда заявляет, что работа закончена.
ФРЕЙЗЕР. Так вот почему у тебя истерика! Ты мне завидуешь!
НАЙЛЗ. Это не истерика, и я не завидую. Просто меня достало! Достало все время быть вторым. Я захотел стать психиатром, как мама, задолго до тебя. Но ты был старше и всего добивался первым. Ты первым женился, первым подарил папе внука, которого он всегда хотел. Пока я задумывался о том, что хорошо бы поесть, ты уже вовсю сосал титьку!
ДЕЙСТВИЕ: Фрейзер называет Найлза капризным ребенком.