Читаем Диалог с историей (сборник) полностью

В России на литературу традиционно возлагалась особая миссия в области интеллектуального, эстетического и духовно-нравственного развития личности. Писатели на протяжении веков воспринимаются у нас не только как мастера слова, но и как совесть нации. И в прошлом и в позапрошлом веке каждый или почти каждый применял к себе возможность написания им какого-либо текста и понимал, что не может этого сделать, не говоря уже о книге. Писатели представлялись некими небожителями – они обладали тайной, мастерством, талантом, которым другие не обладают. Это происходило именно потому, что речь шла действительно о большой литературе, большой – без кавычек.

В 1811-м году в России было образовано Общество любителей российской словесности, поставившее целью «способствовать успехам отечественной словесности как главному средству к распространению просвещения». На заседаниях Общества представляли свои первые опыты Ф. И. Тютчев и А. И. Полежаев. Один из учредителей Общества Василий Львович Пушкин читал на заседаниях стихи своего племянника Александра. Усилиями Общества, объединившего ученых и литераторов, государственных и общественных деятелей, за 119 лет его существования были опубликованы тысячи выдающихся произведений русских литературных критиков и языковедов. Отечественное филологическое образование стало одним из самых успешных в мире, а глубокое изучение лучших произведений русской литературы прочно вошло в школьный курс. Особая роль в нем отводится, конечно, пушкинскому наследию. Это и понятно: творчество Пушкина является ядром всего русского литературного сознания.

Для почитателей таланта Пушкина любая дата, связанная с его именем, является значимой. Как сказал некогда Аполлон Григорьев – и его слова навсегда вошли в историю русской литературы, – «Пушкин – это наше всё». «Наше всё» – потому что своим творчеством Пушкин задал определенную тональность, очертил парадигму, определившую в дальнейшем общее направление развития всей российской словесности. Он не только значительно поднял планку литературного мастерства, но и указал на высоту и ответственность писательского служения.

Для русского писателя характерно стремление делиться с читателем своими прозрениями, наблюдениями и сомнениями, задумываться о «вечных» вопросах, о смысле жизни, о предназначении человека, ставить перед читателями нравственные коллизии и предлагать их решения, а иногда, даже не предлагая решения, помещать эту коллизию в такой контекст, который помогает читателю самому, без подсказки, сделать правильный мировоззренческий выбор. Именно такие произведения и представляют подлинную художественную ценность, обретают признание современников и потомков, остаются в благодарной народной памяти. «Исполнись волею Моей!» – призывает Божий глас пророка в пушкинских строках. Для поэта, писателя важно стремление не противоречить воле Творца и в творчестве, и в жизни. Не всегда легко бывает человеку исполнить этот завет, но художник слова призван осознавать, что ни в творчестве, ни в жизни недопустимо бросать вызов Творцу, противопоставляя себя Его воле. «Веленью Божию, о муза, будь послушна», – говорит поэт в стихотворении «Памятник».

Но какова судьба «золотого века» и его ценностей? Уходит ли он полностью, уступая место серебряному или в каком-то виде получает новую жизнь?

Не так давно мне довелось ознакомиться со статьей в известном зарубежном издании, посвященной современному состоянию русской литературы. Статья вышла под весьма ярким и провокационным заголовком: «Русская литература мертва?» Не буду пересказывать содержание этой статьи – думаю, суть понятна из названия. Главный посыл автора заключался в том, что русские писатели якобы «измельчали», последние великие произведения были написаны несколько десятков лет назад, а авторитет и влияние русской литературы на умы современников уже совсем не те, что прежде.

К сожалению, с подобными пессимистическими воззрениями приходится сталкиваться и среди представителей отечественной интеллигенции. В такие моменты мне всегда хочется спросить собеседника: «Откуда вообще берутся такие мысли? Неужели у писателей XIX или XX веков условия для творчества были лучше или пищи для размышлений было больше, чем сегодня?»

Талантливые люди рождаются и живут в любую эпоху. Вопрос заключается совсем не в том, что у нас нет новых Чеховых, Платоновых и Пастернаков. Они у нас есть. Вопрос заключается в том, как явить этих писателей миру, как сделать их творчество достоянием всего общества.

Сделаем небольшой экскурс в историю, в 30-е годы века XIX. Известный в ту пору цензор Александр Красовский, рассуждая о современной ему литературе, как-то назвал ее отвратительной. Наверное, его суждение не было бы столь интересным, если бы не то обстоятельство, что Красовский жил в эпоху, которую впоследствии назовут золотым веком русской культуры.

Перейти на страницу:

Все книги серии Духовный путь

Святые вожди земли русской
Святые вожди земли русской

Книга, написанная из глубины души православного человека, рассказывает о вождях, правивших Русью.Евгений Поселянин, видный публицист и духовный писатель рубежа XIX–XX веков, бережно собрал сказания о том, как, служа Руси, жалея и храня ее, русские князья достигали венца святости, — о тех из них, в которых особенно сильно было одушевление веры.Святые Равноапостольные княгиня Ольга и князь Владимир, мученики князья Борис и Глеб, представители семейства Ярослава Мудрого, правители уделов во времена нашествия Батыя — все те «добрые страдальцы», прославившие себя воинскими и духовными подвигами. Их молчаливые упорные труды, правда их сердца, их невидные при жизни жертвы достойны благодарности и вечной памяти.Завершают книгу размышления Евгения Поселянина о внешних проявлениях веры и важности почитания святых — фрагмент труда беллетриста под названием «Идеалы христианской жизни» (1913).

Евгений Николаевич Поселянин

Религия, религиозная литература
Лазарева суббота. Расказы и повести
Лазарева суббота. Расказы и повести

Священнослужитель из Вологды протодиакон Николай Толстиков мастерски описывает будни родного города и родного прихода (храм святителя и чудотворца Николая во Владычной Слободе), доходчиво рассказывая о том, к чему ведет жизнь без Бога. Крохотные «приходинки» и полновесные рассказы – это смешные и грустные, полные житейской мудрости свидетельства того, как после многих лет безверия возрождается духовная жизнь у людей из российской глубинки. Во всех этих произведениях есть надежда на всеобъемлющий Промысел Божий, есть радость от созерцания мира, который автор видит глазами благодарного художника. Также в книгу включены две повести: «Брат во Христе» – пронзительная история любви уже немолодого человека, решившего стать священником, и увлекательная историческая повесть «Лазарева суббота», написанная на основе жития преподобного Григория, события которой переплетаются с тем, что происходит в наши дни.

Николай Александрович Толстиков

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Диалог с историей (сборник)
Диалог с историей (сборник)

«…Сегодня мы переживаем период, когда общество в состоянии полностью преодолеть духовный недуг. И главный вопрос заключается в том, сможет ли оно четко сформулировать те незыблемые основания, которые превращают нацию в единое целое, те ценности, идеалы и установления, которые определяют ее идентичность и историческую субъектность. Задача осложняется тем, что история России полна зигзагов, исторических срывов и трагедий – что, впрочем, отнюдь не является какой-то нашей уникальной особенностью. В истории многих наций хватает мрачных периодов и даже катастроф. Но здоровье народа зависит от способности преодолевать травмы и идти дальше, раскрывая те таланты, которые даны ему Богом. Нам необходимо выйти на свою историческую дорогу. А значит, нам предстоит актуализировать в глубинной национальной памяти те пласты и символы, которые сохраняются всегда – вопреки войнам, революциям, расколам и смутам – и не зависят от сиюминутных идейных разногласий…»

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее