Диалоги. Извините, если кого обидел.

— Это вы про те сосиски за рупь двадцать, которые вы сожрали после килограмма буженины с водкой, даже не бросив их в ковшик с водой, чтоп сварились? Зверь вы, зверь! Вот Ванечка — он не такой, он добрый, он мне конфету дал подержать.

— Да. Но вы бы знали, как унизительно давиться бужениной и водкой на лестнице, прежде чем позвонить в дверь скаредным хозяевам!? А Ваня — да, до сих пор вспоминает, как вы замацали и обслюнили эту конфету… Плачет.

— Боги, сколько же в вас влезает! Уж я — на что человек недюжинный, а и то поражаюсь: кило буженины на лестнице, кило на кухне, да потом ещё сосисок полтора кило… У кота отнял последнее, плачет жывотное в уголке, совсем отощало! Уж я и рад прослыть скаредом, потому как не думал, что вы ещё пару килограммов буженины, что была в холодильнике, умять способны — думал все о вашем здоровье! Нет, сдается мне, вы и есть тот Березин, что из московских, ходит гоголем, порты импортные, а сынок такой хороший, ласковый, как даст молотком по ноге — и снова ласковый, а все оттого, что Березин его йогуртами заграничными пичкает, а ребёнку леденец на палочке хочется, а не чупа-чупс с запахом.

— Нет. На кухне была та же самая — мы её с собой принесли, чтобы заменить тухлую. Но никому не сказали, чтобы, ясно, никого не обидеть. Кота вашего мы просто пожалели — он ведь от дешёвых сосисок жутко пердел и пучился. Пришлось делиться бужениной. А чупа-чупс что такое? Что-то вроде поребрика, да?

— Чупа-чупс — это то, что Ване на завтрак скармливают, а он «не хочу» орет и к компутеру убегает в ужасе, нет бы кашки ребенку сварить на молочке натуральном, а кот наш не пердит с детства, не такое у него воспитание, чтобы вашу тухлую буженину, да ещё с лестницы, есть, он сосиски за сорок пять копеек трескает, в красную икру обмакивая, это он тогда из вежливости облизывался, чтобы, ясно, никого не обидеть, а то заладили тут: бордюр! бордюр! Кого хочешь пучить начнет, когда вы так бужениной обжираетесь, что хозяева потом три дня по углам хлебные крошки с трудом отыскивают и бутылки водочные после вас собирают, чтоп на мятые рублишки обменять.

— Не знал, что манная каша и сосиски теперь у питерских «чупа-чупс» зовётся. Не знал. Но всё едино — с пониманием. Ведь и к тому, что сосиска у вас красной икрой фарширована — тоже с пониманием. Что мне-то, что ваш кот жрёт красную икру, а срёт — чёрной (оттого его и пучит, но кот ваш, ровно как я, никого не хочет обидеть и вам ничего не рассказывает). Да и к тому, что после вас не пустые, а полные бутылки пропадают — тоже с пониманием. Мне ничего не жалко — у вас же… Булки!

А тому, у кого булки — всё можно простить.

— Да! Да! Простите мне всё! Мне уже пора всё простить! Я вам ещё привезу белых тапочек! Я знаю, как вы их любите! Да и кота заодно завезу на постой. Верю: вы его только хорошему научите, пищеварение у него наладится и будет он понимать слово «бордюр» и икры вам даст столько, что складывать будет некуда, а то ведь понимаю я, как вы нами-то изобижены, так что больше водки не наливайте — и смотреть даже не буду в её сторону, пока не простите мне буквально всё! И не придет Мидянин.

— Это отчего же Мидянин не придёт? Он придёт в одиннадцать. И про белые тапочки — хорошо. А то многие похвастаются белыми тапочками, а потом, вместо того, чтобы подарить их хозяевам, истопчут ими двенадцать гостиниц, а потом уже эти тапочки, измурзанные и помятые, залитые портвейном, в чёрных катышках, подкинут к моим дверям. Но вы-то не такие, нет. А кота завозите. Я специалист по котам.

— Нет, именно такие. Мидянин придет в двенадцать. Вместе с ним придут Бенедиктов, Пронин, Прошкин, Каганов, Овсянников, Красников, Панов, Володихин, Волков, Мэри-Шэлли и ещё четырнадцать человек. Каждый принесет по коту. Каждый кот будет в тапочках. В белых.

— Я вам не верю — эти люди и поодиночке ничего путного не могут придумать — не то что гуртом.

— Да зачем им что-то придумывать — хоть гуртом, хоть поодиночке, — когда они придут с котами, а коты будут в белых тапках?

— Да они не соберутся, половина перепутает время, вторая половина — место. Часть котов потеряют. Пронин пропьёт белые тапки…

— Даже если придет половина и вовремя, вам очень понравится. Гарантирую. Пронину водки попрошу не наливать!