Так и для того, как сказано было выше, совершается и процесс дыхания, с которого началась наша речь. Раздробляя пищу, огонь по следам воздуха носится внутри и своим подъемом наполняет жилы из желудка, вычерпывая оттуда, что уже раздробилось; и таким образом у всякого животного пища разливается жидкими потоками по всему телу. Только что раздробленные вещества, даже родственного происхождения, – от плодов или от трав, которые Бог и произрастил именно для того, чтобы они служили нам пищею, – принимают через смешение разнообразные цвета; но сильнее всего распространяется здесь цвет красный, который обязан своей природою режущей силе огня и представляет выражение его во влаге. Поэтому и цвет жидкости, текущей по телу, представляется таким по виду, как мы сказали. Жидкость эта, называемая у нас кровью, служит источником питания для плоти и для всего тела, с помощью которого все орошаемые части пополняют места веществ выбывающих. Это пополнение и выделение совершается точно так же, как и движение всего во всём, где всё связанное сродством стремится к самому себе. Ведь окружающее нас внешнее непрерывно нас разлагает и разносит, отсылая каждую частицу, по сродству, к соответствующему виду; а кровяное существо, разлагаясь внутри нас и будучи охвачено, как будто небом, каждым живым созданием, должно по необходимости подражать движению вселенной. И таким образом, силою стремления каждой из частиц, отделяющихся внутри, к сродному ей началу, восполняется снова то, что в данное время опросталось. И когда выбывает более, нежели сколько прибывает, целое скудеет, а когда меньше, оно преуспевает. Пока телесный состав животного еще молод и имеет новые треугольники, взятые как бы из самого основания стихий, он содержит их в состоянии крепкого взаимного сцепления; в целом же масса его мягка[124]
, ибо образована из мозга так еще недавно и воспитана на молоке. Принимая в себя треугольники, привходящие извне, в составе пищи и питья, – треугольники более старые и слабые, нежели его, – он рассекает и преодолевает их своими новыми, отчего животное, питаясь множеством подобных ему частиц, делается большим. Но когда эти основные треугольники, вследствие многократной и долговременной борьбы против множества других треугольников, наконец ослабевают, так что не могут уже рассекать на подобные им части тех, что привходят с пищею, и, напротив, сами легко разрешаются под действием входящих извне; тогда всякое уступающее таким влияниям животное истощается, и это состояние называется старостию. Наконец, когда связи, которыми соединены треугольники в мозгу, расторгаемые долгим трудом, уже не выдерживают более, с ними ослабляются также и узы души, и душа, разрешенная от них самою природою, с удовольствием отлетает; ибо всё, что совершается вопреки природе, бывает скорбно, но что – согласно с природою – бывает приятно. Так-то и смерть, – если приключается от болезней и ран, она бывает актом скорбным и насильственным; а когда приходит естественно, к концу старости, то из всех смертей бывает самая безболезненная и приносит с собою больше удовольствия, нежели скорби.А откуда являются болезни, это ясно, думаю, для всякого. Так как в состав нашего тела входят четыре стихии – земля, огонь, вода и воздух; то противоестественный избыток их, или недостаток, также перемещение их – из своего места в чужое, т. е. и огня и других стихий, которых ведь более одной, – ведет к тому, что каждая стихия принимает положение ей не свойственное, и ко всем вытекающим отсюда явлениям, – возмущениям и болезням. Ведь когда всякая является и перемещается вопреки естественному порядку, тогда становится теплым, что было прежде холодно, что было сухо, делается влажным, что легко, – тяжелым, и всё принимает всевозможные перемены. Ибо только то, что, как тожественное, прибывает и убывает в тожественном тожественно, одинаково и в надлежащей мере, – только то, полагаем, оставит тожественное в его тожественности целым и невредимым; а всякое в этом отношении уклонение по отливу или приливу извне повлечет за собой многоразличные изменения и бесчисленные повреждения и болезни.