Диалоги с Евгением Евтушенко

Однажды очень талантливый Михаил Задорнов сказал: «Эти тупые американцы». Я говорю: «Миша, ну нельзя так говорить. В Америке тоже есть интеллигенция, тоже всё непросто, как и в России. У нас много похожего – такие же проблемы, недостатки, амбиции. Тебя оправдывает только то, что ты анализируешь и собственную нацию, ты ее высмеиваешь – и тем ее оздоравливаешь. Но обобщать нельзя, потому что везде есть думающие люди».

Помните, я рассказывал вам о том, как был счастлив, когда мой арабский студент в работе о «Бабьем Яре» сказал, что его поколение должно решать накопившиеся проблемы человечества, не пользуясь старыми стандартами. И я вижу таких людей и в Америке, и в Китае, и в других странах – молодое поколение, ищущее каких-то новых путей. Но многие еще живут по принципу «после нас хоть потоп». Вот это страшно, это страшные люди. Они вроде и не злые – а уже своим равнодушием причиняют зло будущему. Но я все-таки верю, что человечество способно найти в себе какие-то внутренние силы для большего взаимодоверия.

Я однажды сказал по телевидению, может быть, наивную вещь с точки зрения текущей политики. Я сказал на передаче Владимира Соловьева «К барьеру», как было бы здорово, если бы раз, скажем, в год, а может, раз в два года лидеры всех стран собирались на какой-то симпозиум. Но только они не поучали бы друг друга, а каждый сказал бы, какие ошибки – государство или сам лидер лично – сделали за это время. Потому что самая большая смелость – это признать и проанализировать свои собственные ошибки. И это могло бы быть колоссальной подвижкой. А люди боятся: если я такое скажу, то подумают, что я даю слабину, – и меня за это обвинят.

Волков: Если человек такое скажет, его просто-напросто не переизберут на следующих выборах.

Евтушенко: Вы правы, совершенно верно! Есть такая опасность.

Волков: Народ демократическим путем покажет, что он этим недоволен.

Евтушенко: Недоволен тем, что человек сомневается в себе? Но неужели нельзя объяснить людям, что это не слабость, а сила человеческая?

Волков: Нет, нельзя. Боюсь, это вас огорчит, Евгений Саныч, но нельзя.

Евтушенко: А может быть, все-таки просто пробовать надо в этом направлении? Повышать взаимодоверие людей?

Волков: Может быть, они попытаются в какой-то важный момент об этом вашем совете вспомнить…

Евтушенко: Я сейчас скажу о нашем с вами писательском деле. Конечно, достаточно великих книг написано, чтобы мы очень сильно получшели, – если только в них вчитываться. Но все равно мне кажется, что у нас просто нехватка великих писателей и философов – в России именно, и в Америке тоже. И вообще в мире. Вам не кажется? И я считаю, что они должны появиться, потому что в них существует настоятельная необходимость. У нас нет философии, которая бы осмыслила хотя бы опыт, колоссальный и страшный, ХХ века. Кто-нибудь же должен построить какую-то новую философскую модель – не расправляясь со старыми идеалами, укрепить новые, с учетом тех горчайших уроков, которые нам дал ХХ век.

Волков: А вы заметили, Евгений Саныч, что и с американской, и с российской стороны именно из лагеря писателей и философов раздаются голоса, которые доказывают: не нужно нам великих писателей – их время прошло; не нужно нам великих философов и их грандиозных схем – от них только вред, только зло. Интеллектуалы сами это говорят, так что ж тогда обыкновенной публике на этот счет думать? Она, конечно, это с удовольствием подхватывает. Так что боюсь, я и здесь больший пессимист, чем вы.

Евтушенко: Я написал когда-то:

Не вырастет гений из хлюста.
Еще никогда не была
Победа большого искусства
Хоть малой победой зла.

Не может существовать великое произведение искусства, которое преподает зло. Не может! Уже этим оно невеликое.

Волков: Почему? Есть Ницше – великий философ и великий писатель, чья философия, если ею последовательно руководствоваться, ни к чему хорошему не ведет.

Евтушенко: Ее надо изучать, но изучать аналитически и показывать, как опасно ею руководствоваться. А для этого нужен не менее сильный талант. Вы правы, когда вы говорите о Ницше. Но это доказывает и мою правоту: в Ницше есть червоточинка, которая не позволяет ему выдвинуться в ряды подлинно великих.

Волков: Нет, для меня он бесспорно великий писатель. И великий философ тоже, наверное. Но просто не в том направлении, которое вам симпатично.

Евтушенко: Он талантливый человек, не буду этого отрицать. И его читать надо. Но, может быть, такие люди и созданы для того, чтобы пробовать нас на искушение. Почему нельзя читать Ницше и восторгаться тем, как он талантлив, но в то же самое время понимать, что это есть искушение? Потому что философия уберменша, сверхчеловека, – это философия, которая ведет в пропасть, ведет к самоуничтожению человечества.