Диалоги с Евгением Евтушенко

Волков: Люди не хотят соревноваться в области идеалов, потому что идеалов у них нет. У них есть в большинстве своем практические цели, которые сводятся к тому, чтобы сию же секунду урвать побольше за счет кого-то другого. И сделать это с помощью силы. Посмотрите, кто выигрывает в любой политической схватке, какая идеология, какая партия? Та, которая под свои знамена может привести наибольшее количество молодых людей с «калашниковыми», готовых умереть за те конкретные лозунги, которые эта идеология – как бы она себя ни называла – выдвигает. А кто обладает необходимыми качествами для того, чтобы взять в руки автомат и стрелять? Лучшая часть человечества? Нет, она сидит по сторонам и наблюдает, как сравнительно небольшие кучки людей, готовых умереть за цели отнюдь не всегда прогрессивные, решают все эти проблемы с помощью насилия.

Евтушенко: Вы правы, вы нащупали очень большую опасность. А все-таки я верю в человеческий разум. Конечно, если оглядываться назад, то и Христа распяли. Но все же происходят какие-то изменения, когда зло вынуждено маскироваться под добро. Во всяком случае, оно чувствует, что нужно больше притворяться.

Волков: Евгений Саныч, я даже с этим не соглашусь. Взгляните на Интернет: нигде больше нет такого сгустка злобы, ненависти, глупости, невежества – какое-то такое дьявольское варево, которое разливается ежедневно по всему миру! Ведь сам по себе Интернет – замечательный технологический прорыв. И что же? Он разбудил лучшее в психике человека? По-моему, он поднял со дна души всё самое худшее. Вы же в нормальной беседе, лицом к лицу не услышите того, что выплескивается в Интернете, который дал эту возможность – исходить злобой, оставаясь анонимным.

Евтушенко: Вы абсолютно правы! Но есть в этом – сейчас объясню – и что-то положительное. Потому что есть люди – вот как вы, например, – которые это замечают. Вы замечаете, и вас это ужасает. И они должны об этом говорить и ужаснуть других! Может быть, это путь человека – самому на себя посмотреть в зеркало и испугаться чего-то в самом себе.

Волков: Вы говорите, Евгений Саныч, как поэт.

Евтушенко: Почему поэт? Просто как человек. И пусть меня хоть распнут, все равно литература в какой-то степени – это учительство и педагогика. В какой-то степени. Понимаете, мне очень дороги идеалы шестидесятников. И хочется, чтобы… Существует то, что не называется завещанием Сахарова, но оно все-таки есть, ненаписанное. Хотелось бы все-таки, чтобы мы поближе были к его осуществлению. А для этого все-таки нужно… повышение культуры народа. И культуры поведения.

Волков: Проблема в том, Евгений Саныч, что эта культура – и в более широком смысле, и в более частном ее аспекте – не повышается, а наоборот, понижается. И, боюсь, здесь ничего не сделать. Никакие государственные меры, никакие составления списков ста книг, которые каждый должен прочесть, не помогут. Поле культуры сжимается как шагреневая кожа на наших глазах. И я думаю, что это необратимый процесс. Причем он имеет еще и демографический аспект. Все европейские народы уменьшаются, вы это знаете не хуже меня. Это происходит у всех без исключения европейских народов, даже с самыми благополучными жизненными стандартами. Алкоголизм, самоубийства, несчастные случаи тоже уменьшают население. Но главное – сокращение рождаемости. Неумолимое и неуклонное. И перспектива исчезновения традиционных европейских народов – итальянцев, шведов, финнов, эстонцев, французов – чрезвычайно реальна и близка. Это ведь вопрос каких-нибудь максимум ста лет. С исторической точки зрения это вообще один миг. И соответственно, встает огромная проблема сохранения культурного наследия этих народов. Кто примет на себя функцию сохранения этой культуры?

Евтушенко: А надо, чтобы все народы приняли в этом участие. Надо, чтобы люди осознали эту опасность, чтобы поняли, что эта опасность – всеобщая. Что и потеря мировой культуры будет всеобщая. Выигравших не будет.

Волков: Культура как таковая не исчезнет, потому что она не может исчезнуть. То есть она может исчезнуть, но только вместе с человечеством. Вопрос в том, сохранятся ли некие партикулярные культуры.

Евтушенко: Ни у вас, ни у меня рецепта нет. И ни у кого, я думаю, нет. Но уже хорошо, что я разговариваю с человеком, которого это мучает и заботит. И мы с вами не одиноки, поверьте мне. Помните, Рей Брэдбери написал замечательный рассказ о путешествии в прошлое, когда человек не должен был ничего убить?

Волков: Раздавить бабочку…

Евтушенко: Да! Он раздавливает бабочку! И от этого меняется будущее! Это потрясающе! Брэдбери думал о том же, о чем мы сейчас с вами говорим.