Дьявол носит чёрный

– Ты был не в том состоянии, чтобы говорить об этом, и, как сказала Лайла, она установила довольно строгие правила. У нас свободные отношения, и они не должны повлиять на вашу с Мэдди жизнь.

Будучи не в настроении трогать это дерьмо и десятифутовым шестом, я закатил глаза, пробираясь к двери. Когда мы с Мэдисон расстались, Грант стал еще одним человеком, кто свалил вину на меня. Хотя я запретил ему поддерживать с ней связь, не премину заявить, что именно Мэдисон сыграла роль свахи для него и Лайлы. Еще одна черта, которую я абсолютно презирал в Мученице Мэдди, – она всегда совала нос в чужие дела, пыталась обеспечить людей свиданиями, необходимой им мебелью и общественной деятельностью.

Особенно мне не нравилось, что она свела этих двоих, потому что Грант действительно лелеял мечту «о-белой-изгороди-и-адекватной-жене», а когда я впервые встретил Лайлу, она разразилась сорокаминутной речью о том, почему моногамия неестественна. Дейзи и Фрэнк могли бы стать более разумной парой, чем эти двое.

Я постучал в дверь Мэдисон и услышал взволнованный лай Дейзи. Мэд распахнула дверь, и я стал слаб в коленях и тверд во всех остальных частях тела, потому что: какого хрена?

Мэдисон надела маленькое черное платье, облегающее ее во всех нужных местах – совсем без узоров, – в паре с черными бархатными туфлями на каблуках и бирюзовым шейным платком. Что-то среднее между колье и ошейником с шипами. Ее короткие каштановые волосы были взлохмачены с нарочитой «только-что-трахнутой» небрежностью, губы накрашены алым, а оливковые глаза подведены драматичным черным лайнером роковой женщины. Мой член встал для аплодисментов, бросая к ее ногам воображаемые розы. Остальная часть меня задавалась вопросом, что побуждало меня делать с ней что-то еще, когда мы встречались, кроме как не вылезать из постели до тех пор, пока от Мэд ничего не останется.

– Отлично выглядишь. – Я сузил глаза в щелочки, комплимент прозвучал как обвинение.

Нахмурившись, она схватила свою сумочку и ключи.

– Разве ты не говорил, что наши наряды должны соответствовать друг другу? Я вспомнила, что ты очень любишь черный. Черная блестящая дверь, черная мебель, черные атласные простыни… – Она принялась перечислять все черные вещи в моей квартире.

– Ты забыла про черные шторы. Хочешь нанести еще один визит в мою спальню? – Я одарил ее волчьей ухмылкой.

– Твердое нет.

И это не единственное, что сейчас твердое, дорогая.

У меня возникло нестерпимое желание прикоснуться к Мэдисон. Заправить выбившуюся прядь ее волос за ухо, поцеловать в щеку в знак приветствия или усадить к себе на колени, раздвинуть ягодицы и поглотить ее. Прежде чем я успел это сделать (я собирался смахнуть ворсинки с ее рукава, хотя лично мне больше нравился вариант с поглощением), кто-то сзади хлопнул меня по плечу.

День полон неприятных сюрпризов, но Педиатр Биг-бро в своей парадной рубашке, дурацком галстуке и беговых трико стал вишенкой на дерьмовом торте. Он ухмыльнулся Мэдисон, подняв два больших пальца вверх за наряд.

– Мэдди! Я пришел, чтобы получить поцелуй на удачу перед полумарафоном. – Он бежал на месте у ее порога рядом со мной, мы оба стояли за дверью. Меня не волновало, насколько мил этот мужчина. Он сочился идиотизмом в радиоактивных количествах.

– Привет. – Он повернулся ко мне, протягивая руку. Я пожал ее, убедившись, что прилагаю достаточно сил, дабы почти сломать ему кости. Единственная причина, по которой я не пошел на полное уничтожение, заключалась в том, что его пациенты несовершеннолетние, а у меня достаточно оснований подозревать, что я уже возглавлял дерьмовый список кармы. Будь он пластическим хирургом, обслуживающим скучающих домохозяек и тщеславных мужчин, его рука уже напоминала бы маршмеллоу.

– Чейз Блэк.

– Итан Гудман.

– Итан мой… – Мэд замолчала, позволив себе на мгновение задуматься о том, кто он для нее. Мы оба выжидающе уставились на нее. По моему лицу медленно расползлась улыбка. У них еще не было этого разговора. Их отношения и близко не такие серьезные, как она хотела, чтобы я думал. Мэд откашлялась. – Мы часто проводим время вместе.

Итан кивнул в знак подтверждения, довольный ее бредовым объяснением. Если бы меня представили не как пар…

«Давай, закончи эту мысль, идиот. – Мой мозг наставил пистолет на висок изнутри. – Только, черт побери, посмей».

– Хороший галстук. Из последней коллекции «Бриони»? – Я выпятил подбородок в сторону Итана, чертовски серьезный. На его галстуке виднелся принт «Щенячьего патруля». В частности, с Чейзом[19] в полицейской фуражке. Я знал имя собаки только потому, что Козявка какое-то время называла меня «Собачьим Чейзом», и меня беспокоило и тревожило, что она знает мою любимую позу в сексе.

И еще, почему мы не говорим о том, что на нем трико?

– «Бриони»? – повторил он, продолжая бежать на месте. – Это дизайнерский бренд?

– Почти. Итальянское блюдо, – невозмутимо ответил я.