Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Бернэм вскочил со стула. Председатель подкомиссии попросил его вернуться на место, но Бернэм продолжал стоять. Он был в бешенстве и с большим трудом сдерживал себя. «Мистер Девис не встречался ни со мной, ни с кем-либо из моих людей, – заявил он, – и заявленные им цифры взяты с потолка. Он совершенно не в курсе того, что происходит на стройке».

Резкость и горячность его заявления вызвали недовольство председателя подкомитета. «Я не принимаю во внимание замечания подобного рода, высказанные свидетелю, выступающему перед этим комитетом, – сказал председатель, – и я прошу мистера Бернэма взять назад свое замечание».

Сначала Бернэм отказался, затем с явной неохотой согласился взять обратно слова, что Девис ничего не понимает. От остального, сказанного им подкомитету, он не отказался. Извиняться он тоже не стал.

Комитет отбыл в Вашингтон изучать собранные материалы и готовить заключение, что выделение дополнительных ассигнований действительно необходимо. Конгрессмены, писал Бернэм, «были изумлены масштабом и охватом этого предприятия. Мы снабдили каждого из них огромным объемом данных, которые требовалось изучить и осмыслить, и я думаю, что в их отчете будет над чем повеселиться – ведь даже мне самому, с моими знаниями ситуации, потребуется не один месяц на то, чтобы составить такой отчет».

* * *

«Мидуэй Плезанс» начал приобретать форму (по крайней мере на бумаге). Профессор Патнам изначально верил в то, что именно «Мидуэй» должен ознакомить посетителей выставки с культурой других стран. Однако Сол Блум не проникся важностью этой задачи. «Мидуэй» должен был быть забавным, поистине веселым садом протяженностью примерно в одну милю – от Джексон-парка до самой границы Вашингтон-парка. Он будет волновать людей, повергать их в трепет, а может быть, даже в шок, если все пойдет по задуманному. Он сосредоточил все свои усилия на том, чтобы организовать «впечатляющую рекламную кампанию». Он разместил заметки в многочисленных изданиях, выходящих повсюду в мире, для того чтобы известить всех, что «Мидуэй» будет экзотическим миром, наполненным необычными зрелищами, звуками и запахами. Там будут настоящие селения из отдаленных уголков земли с настоящими обитателями этих селений – в том числе и пигмеями, если лейтенанту Шафельдту повезет. Как царь «Мидуэя» Блум понимал, что ему уже нет необходимости волноваться из-за получения контракта на свою алжирскую деревню. Теперь он сам лично мог одобрить включение этой деревни в экспозицию. Он составил контракт и отправил его в Париж.

Сноровка и пронырливость Блума не остались не замеченными другими руководящими работниками выставки, которые обращались к нему за помощью в вопросах, связанных с повышением информационной ценности выставки. Однажды его попросили помочь репортерам понять, почему здание павильона «Изготовление продукции. Основы научных знаний» должно быть таким большим. До этого момента отдел выставки по связям с общественностью распространил среди газетчиков подробный перечень впечатляющих, но до ужаса неинтересных и нудных статистических данных. «Я могу с уверенностью утверждать, что их ни в малейшей степени не интересует число акров земли или тонн стали, – писал Блум, – поэтому я сказал: «Смотрите на это так: он будет настолько большим, чтобы вместить всю стоящую под ружьем армию России».

Блум и понятия не имел, имеет ли Россия вообще стоящую под ружьем армию, не говоря уже о том, сколько солдат в ней может быть и на скольких квадратных футах они могут разместиться. Но, несмотря на это, этот факт, словно благая весть, распространялся по всей Америке. Читатели «Путеводителя по выставке», выпущенного издательством «Рэнд Макнелли», наверняка испытывали дрожь, представляя миллионы солдат в меховых шапках, заполнивших плотным строем полздания площадью тридцать два акра.

А что касается Блума, он не испытывал ни угрызений совести, ни раскаяния.

Ангел из Дуайта