Дьявол в ее постели

У лестницы Дрейк снова подхватил ее на руки и понес наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Шаги его, словно ружейные выстрелы, эхом отзывались в призрачной тишине. Нет, не просто тишине. В пустоте. Каким-то образом Франческа ясно поняла: они здесь совершенно одни. Никто не спит под этой крышей – ни лакеи, ни горничные, ни прочие слуги.

Если закричать – никто не услышит.

Эта мысль сразу и возбуждала, и тревожила. Как и быстрота, с которой Дрейк распахнул ногой дверь спальни, уложил Франческу на огромную, словно пещера, кровать, а сам устроился между ее ног, прежде чем она сообразила его остановить.

Накрыв ее тело своим, он снова завладел ее губами с такой страстью, что кровь Франчески обратилась в кипяток, а все разумные мысли рассеялись, как не бывало.

Такой ли грех – поддаться этой всепоглощающей страсти?

Опершись на одну руку, другой он нежно погладил ее по щеке, по подбородку, коснулся уголка губ, осторожно раздвинул – и снова прильнул к ним губами.

О, его рот – восхитительный, энергичный, порочный рот! Никогда она не испытывала ничего подобного. Такой совершенной страсти, такого сочетания силы с нежностью и мастерством.

Интересно, что еще он умеет делать губами и языком?

Что, если?.. Почему бы и не?..

…Ни за что!

Будь Франческа одна, то дала бы себе пощечину, чтобы развеять заклятие и пробудиться от зачарованного сна.

Нет, ни за что! Пока не выяснит, кто он.

Пока не будет уверена, что его можно не опасаться.

– Подожди! – прошептала она, упираясь ладонями ему в грудь.

Он сразу остановился и отстранился – от этого она почувствовала себя намного безопаснее.

По крайней мере, он ее слушает. И не настаивает на своем. «Подожди», «остановись», «нет», «не надо», «не сейчас» – сколько мужчин на свете попросту не слышат этих слов! Ей пришлось пройти через годы тренировок, стать сильной, гибкой и изобретательной: лишь это помогало избегать мерзких ситуаций.

Но Дрейк… одно лишь слово, одно движение – и он остановился.

Остановился и ждет.

Надо отдать ему должное, это редкость.

– Здесь… слишком темно.

– Я привык к темноте.

«Кто бы сомневался!» – мысленно заметила Франческа.

Он склонил голову, прошелся ищущими губами по ее подбородку и шее, затем начал спускаться мелкими быстрыми поцелуями все ниже, ниже, к вырезу платья. И с каждой секундой все сложнее становилось придумать причину его остановить.

– И… ммм… холодно. Ты не замерз? Может быть, разожжем камин?

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Дрейк нахмурился.

– Холодно? – пробормотал он. Должно быть, соображал, какой сейчас месяц, или думал о том, как горяча ее кожа. – Не беспокойся, – промурлыкал он наконец. – Я согрею тебя своим телом. И потом, учитывая, чем мы сейчас займемся…

– Зажги хотя бы лампу! – настаивала она. – Или пару ламп. Я хочу тебя видеть. Я же говорила. Хочу увидеть… нас.

– Ну, если только ради этого…

Дыхание его в темноте участилось, как будто эта мысль немало его соблазняла. Он скатился с нее и – темная тень во мраке – двинулся к каминной полке за спичками.

– Может быть, попросим слуг принести нам выпить? – предложила она, сжав в кармане пузырек с сонным зельем. Стекло холодное и гладкое, как умелая ложь.

– Нет нужды. Скотч в серванте, – ответил он.

Какое облегчение! Собрав последние остатки воли, Франческа села и стала ждать, пока раздастся чирканье спички, и свет позволит ей оценить окружающую обстановку.

Дрейк зажег первую лампу, и сразу она увидела в серванте четыре графина. Подойдя, Франческа налила обоим скотч, и его порцию сдобрила щедрой дозой своего зелья.

Повернувшись, она увидела, что Дрейк зажег еще две лампы на каминной полке и одну на прикроватном столике.

Спальня оказалась спартанской, строго функциональной. Массивная угловатая мебель разных скучных оттенков. Впрочем, симпатичная кровать с резной спинкой – быть может, еще из тех времен, когда шотландцы считали англичан врагами.

Дрейк загасил спичку, помахав ею в воздухе, и с грацией поджарого камышового кота двинулся к кровати.

Свет лампы отражался в его глазах, придавая им порочный янтарный блеск. Почти того же оттенка, что и жидкость в бокале, протянутом Франческой.

– Подкрепитесь, маркиз! – игриво предложила она. – Я сегодня не намерена быть нежной!

Блеснув глазами, он принял бокал и чокнулся с ней.

– Хотел бы я сказать, что вы меня удивили, миледи!

Франческа молча смотрела, как он одним быстрым движением опрокидывает свой бокал.

В его шутливом ответе она различила подспудную горькую ноту. Франческа – настоящая Франческа – была нежной… Неужели оба они сейчас об этом вспомнили?

Но он не дал ей об этом задуматься.

– Допивайте, графиня. Пейте до дна – и пусть спиртное расплавит всю вашу оборону!

Задумчиво глядя на него поверх бокала, она неторопливо допила скотч. Отставила пустой бокал на столик. Приблизившись к Дрейку, положила руки на широкую мощную грудь и толкнула его на кровать.