Дьявол весной

Пандора неуклюже попыталась двигаться вместе с ним. Она споткнулась, наступила ему на ногу и издала раздражённый звук.

— Теперь я тебя искалечила.

— Давай попробуем ещё раз.

Габриэль вёл её, исполняя па, которые действительно отличались от обычных повторяющихся поворотов. В первом туре они совершили только три четверти оборота, потом последовала череда шагов, а затем три четверти оборота в другом направлении. Плавные фигуры танца были очень красивыми, и, без сомнения, очень изящными, когда исполнялись правильно. Но как только они начали совершать поворот, Пандора потеряла всякое чувство равновесия, и комната закружилась вокруг неё. Она в панике вцепилась в Габриэля.

Он тут же остановился и удержал Пандору.

— Видишь? — задыхаясь, спросила она. — Всё накреняется, и я начинаю падать.

— Ты не падала, тебе только так казалось. — Он сильнее прижал её ладонь к своему плечу. — Чувствуешь, как устойчиво это положение? Чувствуешь мою руку у себя на спине и мои объятия? Забудь о своём равновесии и положись на моё. Я устойчив, как скала, и не позволю тебе упасть.

— Сложно игнорировать свои ощущения, даже если они лгут.

Они исполнили ещё несколько туров. Габриэль оставался единственной непоколебимой твердыней в этом раскачивающемся мире. Несмотря на то, что этот стиль вальса был гораздо более плавным и спокойным, чем тот, которому её учили, внутренний гироскоп Пандоры не мог справиться с поворотом даже в три четверти. Вскоре она почувствовала, что её бросило в холодный пот, и подкатила тошнота.

— Меня начинает мутить, — сказала она, тяжело дыша.

Габриэль немедленно остановился и притянул её к себе. Слава богу, он устойчиво стоял и не двигался, пока держал её в объятиях, а она изо всех сил пыталась справится с дурнотой. Постепенно тошнота отступила.

— Выражаясь доступным языком, — наконец, сказала Пандора, прикоснувшись влажным лбом к его плечу, — вальс для меня всё равно, что для тебя морковка.

— Если ты продержишься ещё немного, — сказал Габриэль, — я съем целую морковь у тебя на глазах.

Она прищурилась, посмотрев на него.

— А я смогу сама её выбрать?

Его грудь завибрировала от смеха.

— Да.

— Раз так, тогда это должно того стоить. — Медленно от него отодвинувшись, она опять положила ладонь ему на плечо и с упорством встала в позицию.

— Если ты сфокусируешь взгляд на чём-то в комнате, — сказал Габриэль, — и будешь смотреть туда, как можно дольше, пока делаешь поворот…

— Нет, я это пробовала. Не срабатывает.

— Тогда смотри прямо на меня, и пусть окружающая обстановка проносится мимо тебя, а ты не заостряй на ней внимание. Зафиксируй его на мне.

Когда Габриэль вновь повёл её в танце, Пандоре пришлось с неохотой признать, что, когда она перестала пытаться ориентироваться в пространстве и сосредоточилась только на его лице, то её уже так не мутило. Он был неустанно терпелив, кружась с ней, скользя и чередуя шаги, обращая внимание на каждое сказанное ею слово и сделанное движение.

— Не поднимайся слишком высоко на носочках, — посоветовал он в какой-то момент. И когда её опасно качнуло в конце поворота, он сказал: — Когда такое случается, позволь мне поддержать тебя.

Проблема заключалась в борьбе с инстинктами, которые кричали, чтобы она наклонялась в совершенно неверном направлении каждый раз, когда она теряла равновесие, и это происходило большую часть времени. В конце следующего поворота она напряглась и попыталась не упасть, почувствовав, что её качнуло вперёд. В итоге, она споткнулась о ногу Габриэля. Как только пол начал стремительно приближаться к ней, он с лёгкостью поймал её и прижал к себе.

— Всё в порядке, — пробормотал он. — Я держу тебя.

— Чёрт, — разочаровано проговорила она.

— Ты не доверилась мне.

— Но у меня было ощущение будто я…

— Ты должна позволить мне это сделать. — Он водил ладонью по её по спине. — Я могу читать знаки твоего тела. Я чувствую момент, когда ты теряешь равновесие, и я знаю, как его восполнить. — Он склонился над ней и свободной рукой погладил по щеке. — Двигайся со мной, — мягко сказал он. — Почувствуй мои сигналы. Всё дело в том, чтобы позволить нашим телам взаимодействовать. Попробуешь расслабиться и сделать это ради меня?

От его прикосновения к её коже… низкого бархатистого голоса… казалось, каждая напряжённая частичка тела расслаблялась. Узлы страха и обиды плавились, превращаясь в растекающееся тепло. Когда они снова встали в позу, начало казаться, что они работают вместе, стремясь к общей цели.

Это походило на партнёрство.

Они вместе преодолевали различные трудности, пока один вальс сменял другой. В какую сторону повороты проще? Лучше делать короткий шаг или длинный? Возможно, это было просто её воображение, но повороты больше не вызывали особого головокружения и потерю ориентации, как поначалу. Казалось, чем больше она упражнялась, тем быстрее привыкало её тело.