Дьявол весной

— Я хочу станцевать с тобой вальс, — ответил он, понизив голос.

Пандора почувствовала, что её лицо побелело от обиды, а затем покраснело от стыда, потом снова стало белым, как специальная полосатая вывеска у мужских парикмахерских. Ей бы в голову не пришло, что он способен на такое жестокое издевательство.

— Ты же знаешь, что я не могу вальсировать, — сказала она. — Зачем ты говоришь такие вещи?

— Просто попробуй со мной станцевать, — уговаривал он. — Я размышлял на эту тему и думаю, что существуют способы сделать вальс для тебя доступным.

— Нет, не существуют, — прошипела Пандора. — Ты рассказал сестре о моей проблеме?

— Только о том, что тебе трудно танцевать, не обозначая причины.

— Ну спасибо, теперь она считает меня неуклюжей.

— Мы находимся в большой, по сути, пустой комнате, — послышался голос Фиби от пианино. — Нет смысла шептаться, я всё слышу.

Пандора развернулась, намереваясь сбежать, но Габриэль перекрыл ей путь.

— Ты попытаешься со мной станцевать, — сообщил он ей.

— Что с тобой? — спросила Пандора. — Если бы ты сознательно попытался придумать самое неприятное, смущающее, разочаровывающее для меня мероприятие, когда я нахожусь нестабильном эмоциональном состоянии, это был бы вальс. — Кипя от злости, она посмотрела на Фиби и приподняла ладони вверх, как бы задавая вопрос, что делать с таким невозможным человеком.

Фиби посмотрела на неё с сочувствием.

— У нас двое прекрасных родителей, — сказала она. — Я понятия не имею, как он стал таким.

— Я хочу показать тебе, как учились вальсировать мои родители, — сказал Габриэль Пандоре. — Танец был медленнее и изящнее, чем сейчас. В нём было меньше поворотов, а шаги скорее скользящие, нежели пружинящие.

— Не важно сколько в танце поворотов. Я не могу справиться и с одним.

Выражение лица Габриэля оставалось непреклонным. Очевидно, он не собирался позволить ей покинуть гостиную, пока она не сдастся на его милость.

Факт № 99 Мужчины, как шоколадные конфеты. Те, у кого самые привлекательные обёртки, наделены худшими начинками.

— Я не буду слишком сильно на тебя давить, — ласково сказал он.

— Ты уже это делаешь! — Пандору трясло от негодования. — Чего ты добиваешься? — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Пульс стучал у неё в ушах, практически заглушая его негромкие слова:

— Я хочу, чтобы ты мне доверилась.

К ужасу Пандоры, слёзы, которых раньше не было, угрожали пролиться сейчас. Она сглотнула несколько раз и усилием воли сдержала их, застыв от прикосновения его руки к её талии.

— Почему ты не доверяешь мне? — горестно спросила она. — Я уже сказала, что это невозможно, но по-видимому должна доказать. Так и быть. Я не боюсь привычного унижения: я пережила три месяца лондонского сезона. Ради твоего удовольствия, переживу и вальс, раз это единственный способ от тебя избавиться.

Она перевела взгляд на Фиби.

— Я могу и вам рассказать: мой отец ударил меня по ушам, когда я была маленькой, и теперь я практически глуха на одно ухо и теряю равновесие.

К её облегчению, Фиби не выглядела так будто жалеет Пандору, выражение её лица было обеспокоенным.

— Это чудовищно.

— Я просто хотела, чтобы вы знали почему, когда я танцую, напоминаю сумасшедшего осьминога, размахивающего щупальцами.

Фиби слегка улыбнулась, успокаивая Пандору.

— Вы мне нравитесь, и этот факт ничего не изменит.

Мучительный стыд немного поутих, и она глубоко вздохнула.

— Спасибо.

Пандора неохотно повернулась к Габриэлю, который, казалось, ни капли не раскаивался в своём поступке. Он протянул к ней руки и уголки его губ приподнялись в ободряющей улыбке.

— Не улыбайся мне, — сказала Пандора. — Я на тебя злюсь.

— Я знаю, — ласково ответил он. — Мне жаль.

— Ты ещё больше пожалеешь, когда я заляпаю пальцами тебе весь перёд рубашки.

— Это стоит того. — Габриэль положил правую ладонь на её левую лопатку, кончики его длинных пальцев касались её позвоночника. Пандора неохотно приняла исходную позицию, положив левую ладонь на его руку, чуть пониже плеча.

— Нет, положи ладонь прямо мне на плечо, — сказал он, Пандора помедлила, и Габриэль добавил: — Я смогу тебя лучше поддерживать.

Они встали в закрытую позицию, Габриэль зажал её правую ладонь в своей левой. Пока они стояли друг к другу лицом, Пандора не могла не вспомнить тот момент, когда она заплутала в темноте, а он заключил её в объятия и прошептал: «Ты в безопасности, моя милая девочка». Как тот человек сумел превратиться в этого бессердечного дьявола?

— Разве расстояние между нами не должно быть больше? — спросила она, печально уставившись на его грудь.

— Не в этом стиле. Итак, на первый счёт, когда я начну поворот, сделай шаг вперёд с правой ноги и поставь её между моими.

— Но я подставлю тебе подножку.

— Нет, если будешь следовать за мной. — Он кивнул Фиби, чтобы она начала играть, и стал медленно исполнять первый поворот. — Вместо привычного счёта раз-два-три, третий шаг длинный и скользящий, вот так.