Дьявол всегда здесь

– Это кто? Ли Бодекер? – Человек повернул голову и сплюнул. – Я бы на твоем месте этим не хвастался.

Карл стоял посреди дороги и смотрел на фермера. Услышал за спиной скрип – это Сэнди села в машину и захлопнула за собой дверцу. На секунду представил, как поднимает пистолет и расправляется с ублюдком – настоящая дуэль. Рука слегка задрожала, и он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Потом задумался о будущем. Всегда будет новая охота. Всего несколько недель – и они с Сэнди снова выйдут на дорогу. С тех самых пор, как подслушал разговор двух республиканцев в «Белой корове», он подумывал убить какого-нибудь волосатого. Если верить новостям, которые Карл в последнее время видел по телевизору, в стране назревали беспорядки; вот ему и хотелось посмотреть на них лично. Ничто не порадует его больше, чем увидеть, как вся эта параша вокруг сгорит синим пламенем. И Сэнди в последнее время начала питаться лучше, снова приходила в форму. Красота ее стремительно увядала – до стоматолога руки так и не дошли, – но пара-тройка урожайных лет в запасе у них еще оставалась. Незачем от этого отказываться только потому, что какой-то тупорылый фермер закусил удила. Как только Карл принял это решение, рука перестала дергаться. Он повернулся и зашагал к универсалу.

– И чтоб больше мне тут не попадались, поняли? – услышал Карл окрик, садясь на переднее сиденье и отдавая Сэнди ее пистолет. Заводя мотор, еще раз огляделся, но так и не увидел ни одной гребаной коровы.

Часть пятая Проповедник

31

Время от времени, когда к ним слишком часто цеплялась полиция или становилось невмоготу терпеть голод, братья уходили в глубь континента, подальше от большой воды, которую так любил Теодор, чтобы Рой нашел работу. Пока Рой несколько дней или недель собирал фрукты, Теодор сидел в одинокой рощице или под каким-нибудь тенистым кустом и каждый вечер ждал его возвращения. От его тела теперь осталась одна шелуха. Кожа посерела, как шифер, зрение ослабло. Он без причин терял сознание, жаловался на резкие прострелы, от которых отнимались руки, и на тяжесть в груди, из-за которой иногда выблевывал свой завтрак, состоящий из колбасы и полулитра теплого вина, что Рой оставлял каждое утро, чтобы тот не скучал. И все-таки каждую ночь он пытался на пару часов оживиться, пробовал поиграть, хотя пальцы слушались уже не так, как прежде. Рой ходил вокруг костра с пузырем, пытаясь найти в себе слова, что-нибудь от сердца, а Теодор слушал и теребил струны. Некоторое время они репетировали свое триумфальное возвращение, а потом Рой падал на одеяло, вымотанный дневной работой в саду. Через минуту-две он уже храпел. Если везло, снилась Ленора. Его малышка. Его ангел. В последнее время он думал о дочери все чаще и чаще, но вернуться к ней пока что мог только во сне.

Как только затухал костер, снова налетали комары и изводили Теодора. Роя они совсем не трогали, и калека жалел, что у него не такая же кровь. Как-то ночью он задремал, сидя в коляске и положив гитару перед собой на землю – но проснулся от звона в ушах. Рой свернулся, как пес, с другой стороны огнища. Они уже две недели не снимались с этого места. Вокруг на высохшей траве виднелись остатки кала и рвоты Теодора. «Боже, пора подумать о переезде, – сказал тем вечером Рой, когда вернулся из магазина дальше по дороге. Он обмахивал лицо рукой. – Здесь уже душок». Это было несколько часов назад, в самую жару. Но теперь над головой Теодора ласкал листья холодный ветерок – даже сюда, за шестьдесят километров от моря, доносил он слабый запах соли. Теодор наклонился вперед и поднял винную бутылку, стоящую у ног. Сделал глоток, заткнул бутылку и посмотрел на звезды, раскиданные по черному небу, как мелкие осколки разбитого зеркала. Они напоминали блестки, которыми Блинчик мазал веки. Однажды вечером у Чаттахучи они с Роем всего на несколько минут проскользнули обратно в бродячий цирк, где-то через год после случая с мальчиком. Нет, рассказал им продавец хот-догов, Блинчика с ними больше нету. Встали, мол, как-то лагерем в Арканзасе у одного реднековского городишки, и однажды ночью он просто взял и пропал. Черт, мы уж полштата прошли на другой день, когда заметили, что его не хватает. Начальник сказал, что рано или поздно объявится, но так и не объявился. Вы же, парни, знаете нашего Брэдфорда, он мужик деловой. Говорит, Блинчик все равно уже был не такой смешной.